Счастье. Из Фридриха Шиллера

Счастлив тот, кто любим богами был до рожденья,
     И у Венеры самой в детстве играл на руках.
Очи отверз ему Феб, уста – Гермес, и печатью
     Власти пометил чело Зевс-миродержец ему.
Смертному выпал тогда высокий божественный жребий;
     В бой вступить не успев, славой увенчан уже.
Жизнь ему вся зачтена до того, как он жизнь свою прожил;
     Он Хариту к себе расположил без труда.
Я великим зову того, кто себя созидает,
     Кто напряжением сил Парку способен взнуздать,
Но не взнуздать ему счастья; когда шалунья Харита
     В счастье откажет ему, доблестный не победит;
Над недостойным возьмёшь ты верх, если сильно захочешь;
     Высшее ниспосылать свойственно только богам;
Как любимой любовь, небесный дар незаслужен;
     Правит пристрастие там, где сам Юпитер царит.
В склонностях вечны своих, любят боги зелёную юность;
     Локонов ласковый лоск, радостных радость влечёт.
Боги скрытны, поверь! Их явленье не для прозорливых;
     Их величия блеск лишь ослеплённому зрим.
До бесхитростно детской души так боги охочи,
     Что в невзрачный сосуд может войти божество.
Там, где не ждут их, они тут как тут, а гордому зову
     Боги не внемлют; нельзя вольных богов покорить.
Тот, кому благоволит отец бессмертных и смертных,
     Будет орлом вознесён в горные выси, к нему.
Выбрать может в толпе любого, и вот уже лавры
     Любящей сплёл он рукой для дорогого чела
Или венец возложил, наделяющий высшею властью;
     И для бессмертных богов счастье – отмеренный дар.
Перед счастливцем в пути Аполлон, победитель пифийский,
     И, улыбаясь ему, движет сердцами Эрот.
Цезарь на корабле, с ним счастье, оно всемогуще;
     Стелет море под киль дружественный Посейдон.
Лев ложится к ногам счастливца. Ему соплеменник
     Волн взыгравших дельфин свой подставляет хребет.
Не кори ты счастливца; ему даруют победу
     Боги; Венера его рада из битвы извлечь.
Я любимцу богов завидую, а не другому,
     Чьи затмевает глаза лаской венерина ночь.
Разве менее славен Ахилл, чей щит был Гефестом
     Выкован, как и его всесокрушающий меч,
Если великий Олимп вкруг смертного мужа вращался?
     Славен во веки веков тот, кто богами любим;
Благоволили они наделить избранника блеском,
     Ввергнув ради него эллинов лучших в Аид.
Не кори красоту незаслуженным очарованьем.
     Не венерин ли дар – лилии царственный цвет?
Пусть она счастлива, ты её увидел – и счастлив,
     Ибо без всяких заслуг блещет она для тебя.
Радуйся, слушая песнь, дивный дар, с небес нисходящий,
     Не тебе ли поёт, музой научен, певец,
Богом одушевлён, для тебя становится богом,
     И вдохновеньем живя, счастлив он,  ты же блажен.
Это на рынке стоит со своими весами Фемида
     И сообразно трудам вознаграждает за них.
Радостью может лишь бог окрашивать смертным ланиты;
     Если не произошло чудо, то счастия нет.
Так человек обречён расти, созревать, становиться;
     Время ваяньем своим образ ему придаёт,
Но зато красота и счастие вне становленья:
     Вечно завершено вечное перед тобой.
И  земная Венера подобно Венере небесной
     Родом из роковой тёмной морской глубины
Так Минерва родится из головы Громовержца,
     И светоносная мысль не без эгиды его.

(С немецкого)