Любовница де Ришелье - 6. Заключит. часть главы

  (предыдущее в 5-м эпизоде: http://www.stihi.ru/2015/05/10/7938
     главы к роману "Миледи и все, все, все"...)

– ...Мне пугалом не стать для королей –
     я выше. Отнесите к афоризму...       
   ...Решительнее тех, кто поскромней,
   порой я просто склонен к реваншизму.
   Меня зря причисляют к деспотизму.
   Хотел от вас узнать бы поскорей:
   подход ваш к красоте каких корней?
   Достану, что хотите! Только свистну!
    К    цветам    вы склонны, или к символизму?
– Цветы на клумбах – это   близко   мне.
– Да я ж про украшенья из камней!..
Ценю искусство и дороговизну.
– Сапфиры    я люблю.                – Удачно вызнал.
Янтарных надарю ещё камей.
– Нет-нет! Я откажусь!                – Да это вызов!

Себе скажИте    сами:    «Не красней»!
Добр к яснодушным, к хитрованкам – злей,
я в вас, Мари, уже души не чаю.
Дам лучших для прогулок вам коней.
Ходить пешком,    устАли,    примечаю.
Дам в  опере  роль… не как приме… С краю.

Могу и  примой  сделать – я горяч!
Ещё бы мог развлечь игрою в мяч…
– Нуждаюсь в вас, как в ангеле, воочию.
– Вы предпочли, чтоб как душевный врач,
я вас не оставлял ни днём, ни ночью?

Что в день, что в ночь, я чувственно здоров
и женщин я лечу условно даром.
Я смолоду известный мышелов,
но осторожен в пику гавнодавам.
Симпатия моя к вам выше слов,
в чём убедиться я возможность   дам    вам.

– Причудлив снисходительный ваш нрав.
– Игриво иерархию поправ,
сегодня же, Мари, вам самолично
венок сплету из роз, а не из трав.
– Вы, дядюшка, мне тоже симпатичны!
Я, словно бы вдруг крылья распластав,
отныне стану вольная, как птичка.
Плевать на монастырский мне устав!
– Мне главное, что вы не еретичка.

Грози брильянту грязью, не грози –
алмаз алмазом будет и в грязи.
А самооговоры – ахинея.
Вам плохо? Я несчастнее в разы!
Для дела полагаюсь на химеру,
а родственной души, причём вблизи,
в наличии давненько не имею.
В любви беру нечасто я призы,
наверно, потому что знаю меру.
И всякий раз любовные азы
в игре воспринимаю как премьеру.
– На скольких же     хватает     вас, к примеру?

– Любовниц быть должно не меньше двух.
Погоня за излишеством – недуг,
  скорей, психологический. Научно
и  мой  путь обоснован неразлучный
с праправнучками Евы. Старт был штучный…
Мне, многого достигшего не вдруг,
без женщин жить не то чтоб было скучно,
но в перспективе я не буду дюк,
коль женщины – не стимул мне в карьере,
коль не для них открою дома двери.

Карьеру и любовный свой досуг
я в жизни так связал в одной манере,
что с верою в Христа служу Венере.
Пилить мне под собой не надо сук,
но грешным остаюсь… в насмешку к вере.

Неловко это слышать для вдовы?
– Из вашей речи следует, что вы
не только кардинал, но и язычник!
Быть может, накурились вы травы?
– Приятно, что для реплик ваших зычных
    взят юмор. Интонации равны,
    а значит, вы всё поняли отлично.
    В любви всегда веду себя прилично,

    коль можно так сказать про эрос, страсть.
    Поклонницами мир свой окружая,
    годами жду я, в поисках мужая,
    ту женщину, что всю себя раздаст
    мне, мне лишь одному! Страна большая.
    Себе свой идеал воображая,
    живу я целью, зорок и глазаст.

    Безумен, терпелив одновременно.
    Терплю все муки ревности смиренно.
    Надеюсь, за терпенье Бог воздаст.
    Пусть мне дерзать, как в мифах боги, ленно
    грешил я и публично, и келейно.

    Порой я понимал, молясь на дам,
    которых приютил под одеялом:
    очки мне хитро розовые дал – 
    смотреть на дам – никто иной как дьявол.

    Мужал, росли морщины на челе,
    но я мечтал, надежды не теряя,
    красу увидеть истинного рая,
    пусть и на грешной ветреной земле.

     Поняв, чего же ради, к чьей жене,
     быть может, стану приходящим шельмой,
     пойду на компромисс без возражений!
     И в диспуте я – лев, и в тишине.
     Бог не забыл (я у него в цене)
     моих к нему горячих обращений.

      Свои мечты я  в дебри б  не завлёк,
      но ваша красота – тому залог,
       что мы – творцы своих преображений…
             
...Прелат, припомнив этот диалог,
продолжил путь с улыбкой, чуть блаженной:
«Без риска я бы был на диво лох,
и волк любой матёрый бы в сражении
меня в лес, как ягнёнка, поволок»…
              .            .            .
…Где клином свет сошёлся, там шум, драчка
и чистую любовь там  бес  запачкал.
Где ярок свет, там и на месте – тень.
Где страсть и ревность, там же – месть и тлен…

…Вперёд перенесусь сюжетной скачкой.
Спешу добавить, что Мари Мадлен,
попав к де Ришелье в любовный плен
и бегая всю жизнь за ним собачкой,
фавором дяди тешась, как заначкой,

столкнувшись в жизни с серой полосой,
ревнивой истеричкой стала злой.
Узнав, что дядя, съехавший из замка,
всерьёз увлекся знатной куртизанкой

и бурно изменял на стороне,
Мари пришла в неистовство вдвойне.
Она (на тот момент уж герцогиня)
решила: «На войне как на войне» –
и мстителя купила:  «Помоги мне,
коль для тебя, как прежде, я – богиня,

затмить красу соперницы навек,
чтоб ни один нормальный человек
позариться не смог на эту крысу».
«За это стану я навеки ваш»?
«Считай, к тебе на суд шла, как к Парису»…
И вот наёмник на пути к Парижу
подкараулил с жертвой экипаж.

Всё было предусмотрено: конь, маска…
Задумку на ходу погубит тряска,
чего не мог предвидеть бывший паж.
Попытка превратить лик дамы в фарш

лишь чудом сорвалась, когда бедняжка
отпрянула от склянки с кислотой.
Плоха ль была реакция у той,
чей лик злодей не уподобит ряшке?
Завидовать бы стала замарашке…

…Была у жертвы, призванной смотреть,
секунда, чтоб отпрянуть. Даже треть!
А паж и не заметил, что промашка
дала возможность даме уцелеть…
…Теракт заставил жертву присмиреть:
всё ясно без гаданья на ромашке… 
               *           *           *