Нина Никитина

Генетическая память*

Нынешний май не такой, как обычно: солнечно-улыбчивый, тёплый, изумрудно-весёлый! Школьный двор закурчавился сиренью, клумбы усыпаны тюльпанами и нарциссами. Воробьи оглушительно чирикают, а детвора носится по двору и, кажется, старается их перекричать. Вдруг пронзительный звонок оборвал перемену, и двор быстро опустел. Стало тихо. Сердце взволновано заколотилось, возможно, от пьянящего сиреневого аромата, а может, от предстоящей встречи с этими ребятишками.

Актовый зал поселковой Мокро-Батайской школы, куда меня пригласили, был полон детей с четвёртого по одиннадцатый классы. Учителя усердно рассаживали и успокаивали неугомонных. Администратор школы объяснил причину всеобщего сбора и пригласил меня на сцену. Когда я поднялась, в зале воцарилась тишина: на меня смотрело множество детских глаз в ожидании чего-то интересного.

«Накануне Дня Победы вся наша страна вспоминает тех, кто завоевал эту победу в многолетней тяжёлой войне, – начала я, скрывая своё волнение. – Конечно, ребята, вы много читали и видели фильмы о войне, знаете о подвигах Вити Черевичкина, Александра Матросова, молодогвардейцев Краснодона... Среди таких подростков оказались и мои родители. Утром 22 июня 1941 года моя мама с одноклассниками встречала зарю после выпускного бала, мечтала стать агрономом, выращивать хлеба на рязанских просторах. Но весть о вероломном нападении Германии на СССР изменила всю жизнь.

Отец ушёл на фронт. А Полина (так звали маму) скрытно от родных окончила курсы медсестёр и попала на передовую. Она была вашей сверстницей, ребята. И таких девочек было много на фронте. Санитарочки не только помогали ухаживать в санбате за тяжелобольными. Они во время боя, под пулями, отыскивали раненых, оказывали им первую помощь и помогали доползти до санчасти. Делились пайками и давали свою кровь, спасая бойцов. Во время бомбёжек Полина падала на руки, пряча их под себя. Она даже не допускала мысли, что может потерять ноги или голову. Ей важно было сохранить руки, потому что именно руками вытаскивала с поля боя умирающих солдат.

Когда победное советское знамя водрузили над Рейхстагом, их санчасть уже подошла к Берлину. Услышав раскатистое «ура!», все: и врачи, и медсёстры, и раненые – первое мгновение находились в оцепенении, затем раздалось всеобщее рыдание... И лишь потом начали радоваться, обнимая друг друга. Но и после Победы далеко не все вернулись домой: на обратном пути очень много погибло маминых друзей и подруг.

Ребята! (в зале стояла абсолютная тишина, ни малейшего движения). Я не буду рассказывать вам о зверствах и ужасах, услышанных от родителей. Лучше прочту своё стихотворение, которое посвятила маме, называется оно «Мамины руки»:

В годы «чёрной чумы», когда небо горело
и фашистская свора терзала страну,
моя юная мама (так ей сердце велело),
попрощавшись с родными, ушла на войну.

Сколько жизней спасли медсестрички бойцам,
проползая в воронки сквозь ад канонад!
Побеждали свой страх перед ливнем свинца,
под обстрелом, бомбёжкой спасая солдат.

Возвращали им жизни, возвращали надежды,
помогали окрепнуть и бой отстоять.
Умудрялись в жестоких сраженьях – и между –
то шинель залатать, то письмо написать…

Попривыкли девчата к военной спецовке,
умудрялись в кирзухах гопак танцевать.
Хоронить научились без слёз, при винтовке.
Приходилось стрелять и гранаты метать.

А когда одолели «нечистую силу»
и на радость живыми вернулись домой,
возмужавшие руки провожали в могилу
близких сердцу людей – часть России родной.

Навалились на них тяжелейшие годы:
надо было страну поднимать из руин.
Доставалось с лихвой непосильной работы,
но с разрухой боролись один на один.

У станка... и на стройке – аж вены вздувались!
Голод, холод… Но… всё равно не сдавались!
Эти руки уснувших детишек ласкали;
и немея, в прорубке бельё полоскали.

Они пахнут пелёнками, пахнут мукою,
солнцем, морозами, русской землёю…
Мамины руки неутомимые –
самые нежные! самые сильные!

В каждой морщиночке жизнь отпечаталась.
В тёплых ладонях годы упрятались.
Юность с войною рядышком пройдены.
Мамины руки – КНИГА О РОДИНЕ.

Отец мой, Никитин Виктор Устинович, уроженец Белоруссии. В их семье было одиннадцать детей, папа – старший. В 1941 году он заканчивал службу в рядах Красной Армии и должен был вернуться домой, но помешала война. Их даже не отпустили повидаться с родными, а сразу направили на фронт. Отец оказался в разведгруппе. Окопы... ожесточённые бои... смерть товарищей... голод... вши... В августе 1944 года, перед решающим боем, к ним в часть приехал фотограф. Бойцы знали, что немногие уцелеют в этом бою, поэтому фотографировались на память для родителей. Такое фото послал и отец. А под Кенигсбергом его тяжело контузило. Он попал в санбат, познакомился с мамой, но его отправили в госпиталь, в тыл. После победы, в 1946 году, отец разыскал маму, и они поженились. У папы сохранились фотографии военных лет. Рассматривая их, у него всегда наворачивались слёзы: не любил рассказывать
о войне.

Я посвятила отцу стихотворение «Фото»:

Рассматриваю фото
с краями пожелтевшими:
на чёрно-белом фоне
знакомое лицо...
Молоденький военный
в спецовке потускневшей
играет на гармошке
среди солдат-бойцов.
Наверное, «Катюшу»
поют ребята дружно,
а гармонист, похоже,
подыгрывает им.
Но внешняя весёлость
заметна лишь снаружи.
И забывать негоже:
какие шли бои.
Из пятерых на фото
не все вернулись в роту:
недаром очень грустные
глаза у четверых.
В дыму сраженья кто-то
«Вперёд!» – кричал до рвоты.
Тяжёлая контузия...
Один среди живых...
Рассматриваю фото
с краями пожелтевшими:
черты на ржавом фоне
знакомого лица…
В молоденьком сержанте
в спецовке потускневшей,
игравшем на гармошке,
я узнаю отца.

Ребята, задумайтесь: почему эту войну называют Великой? Потому что все народы от мала до велика поднялись на борьбу с фашизмом. Сражались все: армия, старики, женщины, дети. И мои родители, совсем юные, внесли свою лепту во всеобщую победу. Поэтому из года в год День Победы празднуют со слезами на глазах и ветераны, и мы, их потомки.

К сожалению, не все из нынешнего поколения осознают, какой ценой досталась эта победа.

Хочу обратиться к молодёжи стихотворением «Потомкам»:

Потомки, не знавшие запаха крови
оторванных ног, изувеченных тел…
Сегодня, нахмурив обиженно брови,
себя не находите… Вы – не у дел.
Вам чужды страданья и ужасы боли
под пытками зверски убитых людей…
И вы не мечтали о хлебе, о соли,
от голода пухнув, спасая детей.
А наши родители, прадеды, деды,
всё это познав, дошли до Победы!
Детьми уходили на фронт добровольно,
совсем не надеясь вернуться назад...
И как же порою мучительно-больно
смотреть на разнузданных нынче ребят.
Таким непонятны Освенцима муки:
они обезличены просто от скуки.
Задумайтесь только: прошло ведь немного –
десятки нелёгких решающих лет.
Но также опасна сегодня дорога
агрессий любых. Оправданья им нет!
Цунами и смерчи сигналят – заметьте!
И каждый живущий за это в ответе!
В ответе за мирное небо над нами;
за детство счастливое, с пирогами;
за вырубку леса, сохранность зверей;
за смелость рождения новых идей;
за наших девчонок, за наших мальчишек;
за песню, за стих, за издательство книжек…
В ответе пред теми, кто жизни отдали
за нас, за сегодняшних – не за медали!
Мы дети, вы дети – и так будет вечно.
А жизнь трудоёмка и быстротечна.
Не забывайте отвагу «Потёмкина»!
Задумайтесь: как вы живёте, потомки!

В зале тишина. Тишина, давящая на уши. Никто не шелохнётся. Мне стало не по себе. Полушёпотом предложила ребятам: «Я принесла фотографии тех далёких военных лет и награды моих родителей. Кому интересно – подойдите, потрогайте, посмотрите».

Стол обступили не только пяти-семиклашки, но и старшеклассники. Все не помещались на сцене, и ребята передавали фото и медали из рук в руки прямо в зал. Глядя на происходящее, я не понимала, отчего у меня к горлу подкатил ком, а глаза застят слёзы. Наверное, от тёплого чувства благодарности к этим ребятишкам, их генетической памяти к незабываемым страницам истории.

* Конспект «лекции», прочитанной в средней школе п. Мокрый
Батай, размещается, по словам автора, по просьбе администрации
школы. Орфография, пунктуация, стилистика, текста, наивные,
скорее всего, юношеские стихи сохранены в неприкосновенности
по требованию автора (прим. составителя).


Зарница

После победы над фашизмом в общеобразовательную программу советских школ был введён такой предмет как «Начальная военная подготовка». На этих занятиях нас
учили составлять карту местности, обозначать важные объекты; мальчики могли разбирать и собирать автомат Калашникова, стрелять, обучались навыкам разведки. А мы, девочки, понимали азбуку Морзе, могли стать радистками или медсёстрами, оказывая необходимую первую помощь.

Все эти знания и умения проверялись ежегодно в военно-патриотической игре «Зарница». Сперва её проводили в школе между старшими классами. Потом выигравший класс участвовал в городской игре. А победитель городских
соревнований – далее, в областных.

Так в далёком 1967 году наш девятый класс был направлен на областную «Зарницу» в станицу Вёшенскую. Победителям обещали в награду встречу с Михаилом Александровичем Шолоховым. «Зарница» была организована очень
интересно, с невероятно сложными заданиями. Мы не только по-настоящему рыли окопы, строили блиндажи, готовили в полевой кухне, кормили бойцов, выполняли задание штаба, передавали шифровки по радиосвязи, но и брали «языка», высвобождали своих из плена, даже проводили в полевых условиях «операции» раненым.

На итоговой линейке мы стояли потные, чумазые и чуть живые. И неизвестно, откуда взялись силы, когда наш девятый объявили победителем. Да... далась победа нелегко!

Зато Михаил Александрович радушно встречал нас у себя дома. Провёл по аллее усадьбы, показал то место, где он часто пребывал в уединении, продумывая очередные сочинения.

Потом завязалась беседа. Шолохов, как участник не только гражданской, но и Отечественной войн, рассказывал много интересного. Потом неожиданно спросил:
– Ребята, а кто-нибудь из ваших родителей воевал?
Я подняла руку... одна из всех.
– Твои родители, девочка?
– Да. И мама, и папа. Они оба – участники Великой Отечественной войны. Мама прошла весь фронт и дошла до Берлина. А папу тяжело контузило под Кёнигсбергом.
– Можешь о чём-нибудь рассказать из их воспоминаний?

И я рассказала, как мама сразу по окончании школы в 1941 году санитарочкой попала на передовую. Особенно ей запомнился случай, когда под бомбёжкой она тащила из глубокой воронки тяжело раненного бойца. Он был без памяти и истекал кровью. Мама понимала, что его жизнь висит на волоске, и только она может его спасти. Когда до санчасти оставалось совсем немного, силы её покинули, и она сама потеряла сознание. Но их уже увидели и обоим оказали помощь. Этому бойцу во время операции мама дала свою кровь. Таких случаев и таких спасительниц на фронте было много. И я не уверена, что мой рассказ был использован Шолоховым в романе «Они сражались за Родину». Но в 1969 году этот роман вышел в новой редакции. Сергей Бондарчук снял фильм по шолоховскому роману и назвал его также – «Они сражались за Родину». В нём есть кадры, где хрупкая девчушка тянет из воронки раненого, плачет и приговаривает: «Отчего же ты такой тяжёлый?». Мы с мамой несколько раз смотрели этот потрясающий фильм, и каждый раз на этих кадрах мама плакала и шептала: «Это про меня».

В то кровавое военное время бойцам прямо в окопах и на поле боя вручали награды. У мамы тоже есть медали «За оборону Москвы», «За отвагу», орден «Красной звезды» и другие. Папа и мама – они защищали Родину. А я Родине
посвятила своё стихотворение:

В младенце я Родину вижу мою
и в песне про «баюшки-баю-баю».
В краюшке душистого хлеба она –
одна мне Россиюшка в жизни дана.
Одна на плечах выносила беду
и вновь воскресала у всех на виду...

Я Родину вижу в пшеничных полях,
и в рваных закатах, в смертельных боях,
в том знамени, что донесли до Рейхстага,
в солдатских медалях за честь и отвагу,
в берёзке, склонённой над вечным огнём.
И в сердце, скорбящем и ночью, и днём…

Под солнцем, под ветром, в дожди и пургу
я острую боль всё унять не могу:
мне чудится плачущий крик журавлей,
унесших невинные души детей…
Пусть внуки мои будут помнить и знать,
как жизнь отдавали за Родину-Мать!

Листаю истории давней страницы...
А ночью мне детство счастливое снится!
Россия в былинах, Россия в частушках
и в том роднике, что в лесу за опушкой.
Ах, как хорошо, что живу я в России
под мирной, глубокой, безоблачной синью!

Невольно задумываюсь: наше поколение, выросшее в мирное время, смогло бы повторить подвиги отцов, матерей, дедов, прадедов? Думаю, да. Военно-патриотическая игра «Зарница» нас, послевоенных детей, морально воспи-
тала.

А наши дети и внуки? Почему не проводится «Зарница» для них?