Снилось, что я потерялась во Франции

Я не люблю, когда меня унижают, я не люблю, когда на меня кричат грубым голосом. Я ухожу.

Алла равнодушна к моим стихам. «Какова ты, таковы и стихи. Ты живёшь в этой жизни краешком». Я спросила: «А где остальное?» Она сказала: «Остальное витает». Она сказала, что у меня грустное лицо. Я сказала: "Не грустное, а серьёзное. Я могу быть весёлой".

Как смотрит человек в метро на вошедшего в вагон: холодно, неприветливо, недоброжелательно. Мы не смотрим, мы разглядываем людей.

Я внимательно наблюдаю за своими внешними и внутренними проявлениями уже много лет.

После вечера в библиотеке мы с издателем Владимиром и теми, кто сидел вокруг меня, когда я пела, пошли по Арбату. Владимир сказал, что я похожа на Жанну д,Арк. «Неизвестно, что написано на Вашем лице», - сказал он. Я ответила, что у меня, наверное,  маска — самозащита. «А что под ней?", - спросил издатель. Я сказала: «Ребёнок семи лет».

«Анализ не убивает любовь?», - спросил издатель. «Я родилась литератором. Иногда я приношу всё в жертву перу и бумаге, но если во мне есть любовь, то она от этого не умирает».

Я рассказала ему о Марии Александровне Скрябиной, об Алике Гинзбурге. Он сказал: «Я не знаю, что я чувствую, когда иду по Арбату... Наверное, это праздник». Я сказала: «Во-первых здесь грязно. Во-вторых чувствуешь себя самим собой. Не надо притворяться».

Меня любят слушать в этой библиотеке Таня и её мама Лена из Подмосковья. Таня сказала мне сегодня: «Можно я объяснюсь с Вами в любви? Я заметила, что я обрадовалась, просто увидев Вас в первый раз в жизни». Я поблагодарила её.

Я легла спать и почувствовала свою огромную душу, подобно океану колышащему образы тех, кого я любила. Я стала писать стихи, плача и любя неведомо кого.

С удовольствием читала о поэте Якове Полонском. До чего хороша душа его!

Снилось, что я потерялась во Франции.

Роковые, непредсказуемые вспышки любви у меня за плечами. Управлять чувствами удавалось не всегда. Удалось с Володей Л. Он очень мне мил был, но я смогла победить себя, не соблазниться, мы были друзьями.

Если бы я стала известным писателем, подобно какому-нибудь хорошему писателю, то мои стихи и дневники были бы, может быть, драгоценны для современников и потомков. Но пока я пишу в стол.

Наполеон был человеком одержимым, безусловно. Какая миссия у таких людей? Бич Божий? Массовый гипноз сопровождал его действия. Потеряв десятки тысяч своих солдат, он оставался властелином людей. Воины целовали его руки, обнимали колени после страшных поражений. Не понимаю, за что юная Цветаева его любила. Это не мой герой. Жестокие люди могут интересовать меня, но я не могу их любить.

мой рисунок.