Тэодор Дойблэр. Немой друг

Очеловеченной звездой во всех твоих приливах
Страшишься ты, луна, бледна среди светил.
Мы можем лишь прозреть тоску в раздумьях молчаливых
И знаем: призрак твой здесь нас не пощадил.

Событья те, что никода не видело желанье,
Твои здесь отволнуют глуби, что коснулись нас,
И льстят надеждою себя обресть твоё сиянье.
И кровью плотско истекать начнут родЫ в сей час.
И при тебе умрут, своё начавшей умиранье.

Мы грезим, преступив себя, о доме сиротливо,
Где наш Восход стыл в стуже на крыльце.
В пригрезившейся дрёме гнойного отлива
Сребристой вышивка нам смерти явится в конце:
Зародыши ты сеешь смерти там, где наша нива,
Но сострадания росток всё ж в каждом тут яйце.

Очеловечена, звезда, твоим наперсником, что многи,
И солнца хочет стать дитя – лишь посмотри.
Что удивлённо скоро днём восходит – всё ж в итоге
Тут остаётся нежно-лунно, кротко изнутри.

Твоё пред смертью слово истекло средь стыни,
Что все услышали, и что, забыв, никто не изречёт.
Так – ввысь к луне! Её уста сомкнулись ныне –
К ней: из чьих уст ни слога боле нам не истечёт.