Молитва под тремя кедрами

Этот пригорок с тремя кедрами.
Этот придурок компас:
Стрелка – в спиртяге.
Нет, положительно что-то у меня с нервами –
Опять я берусь
За свои бесполезные саги
О  В папоротниках  тропе,
О ронже, пропившей своё добродушие,
Но нет прежнего очарования –
Нет как нет,
Не с кем перемигнуться
И соприкоснуться душами.
Да и где же
Та самая душа? –
На  пригорке с тремя кедрами, о средний опершись спиною.
Собственной вины
Не стоит приуменьшать.
Попытаюсь-ка стать
Библейским Ноем,
Построить этот треклятый знаменитый ковчег,
Заполнить его всем, что положено по списку.
Побег от потопа –
Пожалуй, напрасный побег,
В нем – не много надежды
И – никакого риска.
Но как сохранить
Что под сердцем инфарктом легло,
Что ходит по кругу снов
Стреноженною конягой…
Почтовый голубь –
Этот библейский пилот –
Приносит из будущего
Продолжение саги.
Об этом читалось, не верилось, даже смеялось:
Бессмертие юности –
Это вселенский наркотик на все времена.
А жизнь – это тютелька в тютельку самая малость.
Сполна
Её за какие-то годы построишь, настроишь, разрушишь,
И если дневник не писал, то не вспомнишь её.
Молитва – морзянка: спасите пропащие души,
Заблудшие души,
И  книжная полка – печальный  печатный киот.
И вся суета, все мечтания Экклезиастом
Помечены, высмеяны и опечалены вполне,
И  пыль
По-английски зовется Star Dastом,
И истина тоже, оказывается, не в вине.
А в светлой печали
По этим годам, и по этим,
И тем, что вот-вот ускользнут, календарь потеряв,
И даже стихи, если вдуматься, - сущие дети,
Нечаянно возненавидевшие
Первое сентября.
А где золотистая осень?
Где бабье лето мужчин,
И ягодников призыв,
И холод ответного взгляда?..
У мира так много прекрасных и страстных личин,
А мне возвратиться в ничто, как в метафору, надо,
Чтоб встретиться и обсудить
Тот и этот миры,
Посетовать, как неприкаянны аверс и реверс.
Холодное рукопожатье смиряет мой первый порыв,
И я  понимаю, что Рай – просто-напросто север,
Где я еще не был и прибыл напрасно сюда,
Где райские кущи – торосы на снежной равнине,
И бродит по ней первобытный, как прежде, Адам –
Он Снежную Королеву придумал и Еву покинул.
Ах, старая новая сказка в рассказах моих
Смешна,
И напрасна,
И не
Оригинальна.
Я вычеркну в ней это место – от сих и до сих, -
Где жизнь, как в исконных и строгих молитвах,
Вербальна…
И ты не прочтешь, не узнаешь, как я виноват,
Как в вечность поверил,
Как землю, прославив, ославил.
В пожарном порядке
Звучит похоронный набат,
И Каин во мне еще жив,
И печален всезнающий Авель.