Письмо из будущего

вот так, чертыхаясь негромко, скребёшь по филёнке ключами,
придя домой за полночь. в тамбуре свет, как всегда, не включаешь —
привычка тех лет, когда сорок мерцающих ватт в коридоре
кого-то могли разбудить. кажется, эта возможность
осталась
в другом
доме.
и город был тоже другой, что в целом не так уж и важно,
поскольку картинка снаружи примерно одна и та же.
от этих пустых сравнений немеет где-то в гортани,
и ты достаёшь из шкафа лучшее средство от жажды,
льёшь
за кадык,
не глотая.
что-то внутри у тебя всё ещё рвётся на части,
что-то становится лишним без твоего участия;
хватит махать руками. ладонью туман не разгонишь.
мимо проносятся призраки из телефонной книги —
скольких
из них
ты помнишь?
позавчера столкнулись, он поздоровался первым,
спросил, как дела, рассказывал, какая начальница стерва,
звал пропустить по рюмашке или сходить по грибы,
ушёл довольный, а ты стоял, как дурак, пытаясь понять —
бля,
кто это
был?!
так. надо поставить чайник и сбросить чёртовы джинсы.
на сон часа полтора, так что проще уже не ложиться —
ухмылочку лепишь себе, мол, в гробу отоспишься, парень,
а зеркало отвечает, что шутка давно избита,
но это
тебя
не парит;
по крайней мере, старательно делаешь бодрую мину,
когда прикрываешь банданой предательскую паутину
на темени и висках; при этом ты помнишь точно,
какого когда-то цвета были волосы папы,
а также
множество
прочих
подобных тому мелочей. не помнить было бы легче —
тогда бы не приходилось усталые нервы калечить
осколками калейдоскопа наивного детского счастья,
с которым, согласно неумолимой природе вещей,
всё-таки
нужно
прощаться.
вот так! все билеты проданы, только неясно, все ли
доедут до нового круга той чёртовой карусели,
что кто-то считает жизнью, а ты называешь адом:
там тоже круги, ты уверен, ты где-то об этом читал...
не опускай взгляда!
думаешь, в этом бою ты один такой без щита?
нет, каждый мечтает ещё раз попасть туда, где всё рядом,
туда, где все ещё живы и жизнью не биты-не крашены,
где всё ещё можно стать старше и это не кажется страшным,
а вовсе наоборот;
туда, где ещё не знаешь, как падает бутерброд,
туда, где под бой курантов отец запускает салют,
туда, где друзья при встрече тебя всё ещё узнают,
туда, где смотришь на женщин с испугом, а не с азартом,
где говоришь «до завтра», и это значит — до завтра,
туда, где не дышишь дымом, а ловишь весенний ветер,
где ходишь просить прощения к тем, кто может ответить,
туда, где не слышно мата, туда, где не видно глянца,
туда, где ещё толком ни с чем не умеешь справляться,
но веришь, что всё ещё будет, где пьяный от майского грома,
с бутылкой вонючего рома в кармане привычным маршрутом до дома
в два ночи
пешком —
йо-хо-хо!
туда, где ты точно когда-нибудь сделаешь всё по-другому...
в тот дальний конец бытия, откуда предпринял исход.
и связки грозят порваться от крика болотной выпи,
когда приближается рюмка, которую нужно выпить
за тех, от кого ушёл, оставив на перекрёстках,
поскольку закон гласил — ты. должен. идти. вперёд.
всё это
чертовски
просто.
просто прикрыть тылы сказкой о съехавшей крыше.
просто кричать на родителей, пока они тебя слышат.
просто хватать передозы. просто давить на жалость.
слишком многое было простым из того,
чего
у тебя
не осталось.
ты заменил календарь сводом дурацких правил,
у брата была годовщина. ты снова его не поздравил,
а ночью, услышав плач своих незачатых детей,
ты понял внезапно многое. ты понял гораздо больше,
чем
когда-либо
хотел.
ты всё ещё можешь быть лучшим, и это не требует чуда,
себе только врать перестань. ты сам говорил — ты же будда!
ты знаешь, мы все тебя любим, здесь это не требует сил...
ну, ладно, сынок, не грусти. счастливого дня рожденья.
спасибо,
что ты у нас
был.