Из преданий нашей семьи - 2

Могу что-то напутать в деталях, так как, естественно, знаю это из рассказов моих родственников: мамы, бабушки, дяди, а сам дедушка никогда об этом не вспоминал. Как рассказывала моя мама, дедушка участвовал в 5-и войнах: польской, чешской, финской, отечественной и японской. В детстве я не понимал, откуда взялись ещё войны помимо Великой Отечественной и японской. Затем узнал о финской войне, а под «польской» и «чешской» войнами, вероятно, имелось в виду освобождение этих стран от нацистов. Деда призвали в армию в 1939 году на Дальний Восток, а чуть позже перебросили в Карелию.

Моя бабушка Песя (Ася) и её старшая сестра Малка (Маня) жили вместе со своим отцом Шулимом и маленькими детьми (моей мамой и дядей) на улице Предславенской в Киеве, и в начале войны не планировали эвакуироваться по понятным причинам: о Германии и Гитлере ничего плохого не слышали вплоть до 22 июня 1941 года, как не слышали и о преследование и истребление евреев на оккупированных территориях. Многие помнили немцев как цивилизованную нацию ещё со времён Гражданской войны, и так как идиш и немецкий языки очень похожи, то евреи надеялись найти с немцами общий язык.
Эвакуировались они чудом – летом 1941 года мой двоюродный дед Моисей по прозвищу «Матрос» был призван на флот, и всех будущих моряков собрали в доме культуры на Подоле, чтобы потом на корабле по Днепру отправить воевать на Черноморский Флот. Об этом узнали мои родственники и пришли с ним повидаться и одновременно проститься. Матрос сказал своему отцу и сёстрам, что сегодня ночью их отправляют на фронт, и если они из Киева немедленно не уедут, то тут и останутся... Мои родные впятером, как пришли налегке, так и отправились без всяких вещей на товарную станцию на улице Глубочицкой. Там стоял состав и вагоны были битком набиты людьми. Пришёл дежурный по станции и объявил, что паровоза сегодня не будет. Все люди пошли по домам, а Шулим сказал: "Пусть себе идут, а нам дорога свободнее будет". Вот на весь товарный вагон их осталось 5 человек: Шулим, моя бабушка с годовалой мамой и её сестра Малка с пятилетним Сеней. И произошло чудо - в ту же ночь состав тронулся. Оказались они за Волгой, в городе Марксштадт Саратовской области, где бабушка и её сестра тяжело работали до окончания войны, а прадед Шулим смотрел первое время за внуками.

Перед эвакуацией бабушка успела послать деду в военную часть телеграмму, что уезжает, но не написала куда, ибо и сама не знала. Деду дали краткосрочный отпуск на поиск семьи, и он отправился в Киев на крыше вагона, так как внутри не было места. Однако, когда он приехал на Предславенскую, там, естественно, уже никого не было.
Когда дед возвращался в часть, он остановился на ночь в чьей-то квартире в многоэтажном доме. И так получилось, что в этом городе вскоре оказались немцы, и хозяйка дедушку выдала. Его пришли арестовывать два немца – вывели его из квартиры и повели вниз по лестнице – один спереди, а другой – сзади. Вдруг дедушка присел, чтобы завязать якобы развязавшийся шнурок, и когда задний немец поравнялся с ним, он столкнул его на переднего, те покатились вниз, а он каким-то чудом сумел перескочить через них и убежать, а впоследствии добраться до части.
Дедушкин брат Мойша и три сестры – Хая, Геня и Ида застали войну в местечке Виньковцы Хмельницкой области. У старшей сестры Хаи был муж Цолык и трое детей, а младшие сестры были незамужем. Хая с Цолыком и двумя младшими детьми сумели эвакуироваться, а старшего сына Сашу двенадцати лет ещё до этого отослали в село, где жили родители Цолыка. Там его взял на работу в конюшню один мужик, впоследствии ставший полицаем. Он не выдал Сашу немцам, но опасался за свою жизнь и сказал ему, чтобы тот уходил. Но ребёнок, увидя группу людей, среди которых были знакомые, пристал к ним. А эти люди уже шли на расстрел и знали об этом, и пытались выгнать Сашу, но он, не понимая, что происходит, остался с ними и погиб. Об этом его родителям рассказали немногие выжившие, которые сумели ночью выбраться из братской могилы.
А Мойша был большим человеком в местечке и ему выдали подводу для эвакуации и он вместе с сёстрами доехал до развилки в поле. Везде были беженцы и никто не знал, где была линия фронта. Он спросил дорогу, и ему указали направление, где уже были немцы. Там брат и сёстры остались навечно... Как ни парадоксально, дедушка остался жив, потому что он был на фронте.
Бабушка же в начале войны получила на дедушку похоронку, и не ничего не слышала о нём на протяжении трёх лет.
Вернуться в Киев из эвакуации тоже было непростым делом - требовался вызов. Вызов прислал уже после войны из Киева брат моей бабушки Моисей, недавно демобилизовавшийся из флота.
Но после возвращение в Киев моих родных долго не прописывали – у них не было жилплощади, а в их квартиру поселились чужие люди. После демобилизации деду удалось отсудить одну комнату в подвальном помещении, а вторую вместе с кухней он сам вырыл в земле.
Дед никогда не вспоминал о войне, а я любил смотреть на его фотографию в шлеме, похожем на будёновку, и перебирать медали, включая одну с профилем Сталина.
В середине 80х годов у дедушки случился инсульт, и он слёг. У него оставался чистый разум, и мы много разговаривали. Вот тогда я попытался узнать у него что-то о войне, в особенности об освобождении Восточной Европы. Но он почему-то разозлился и чуть ли не выругался. Больше я об этом не спрашивал, а вскоре моего любимого деда, человека, который остался для меня примером на всю жизнь, не стало...

Moю тётю назвали в честь погибшей бабушки Иды, а меня - в честь погибшей бабушки Гени. А свою старшую дочку я назвал в честь дедушки.

A 9 мая 2015 года я сделал поиск в интернете и неожиданно узнал о Посмертном ордене деда.

Музман Абрам Овшеевич
Год рождения: __.__.1912
место рождения: Украинская ССР, Хмельницкая обл., г. Виньковцы
№ наградного документа: 175
дата наградного документа: 06.11.1985
№ записи: 1512553084
Орден Отечественной войны II степени