Неслучившийся бал

                "Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый
                Прокуратором город..." М.А.Булгаков.


  Конечно, не со Средиземного и не то, чтобы тьма, но теплое дыхание лесного пожара 30-го числа весеннего месяца квитня проникло в столичный город, оседая на домах, дорогах, птицах, людях тончайщими, незримыми пылинками пепла деревьев, десятилетьями вбиравших в себя потоки радиации из земли, воздуха, вод затаивщейся, сталкерской пущи.
   Город спал, суетился, торговал, готовил и поглощал обеды, заливался смехом, каменел в равнодушии, пульсировал страхом, ненавистью, ожиданиями накануне единственной ночи в году, когда густая, сочащаяся ядовитым дымком, сила может безнаказанно править свои службы и ликовать, причащаясь темных таинств из бездонных бокалов великого магистра.
   Все, решительно все было готово к торжеству.Зал-площадка определен между двумя соборами, чтобы накал вакханалии был виднее и больнее ранил вечного врага могущественного хозяина праздника, но рядом со старинным чумным кладбищем, чтобы местные  приглашенные не утомляли себя долгой дорогой. Впрочем о гостях лучше бы ничего, чем хорошо...
   Все ритуалы были исполнены, все традиции соблюдены. Таинственный иностранный консультант уже не раз посетил столицу и оценил ее жителей. Заботливая свита исполнила все изощренные пассажи бальной прелюдии. Тяжеловесный Бегемот под ношей бесконечных приготовлений заботливо починял вечно неисправный армейский примус,развлекал почтенную публику, то страшными сказками про многоглавого дракона-агрессора, то фокусами с картами и паспортами, изятыми у "кого попало" и  возвращенными по тому же точному а адресу,  то демонстрацией немыслимой, даже для кота, пластичности в кульбитах и прогибах, одновременно украшая себя к очередному празднику, если не золочением усов, то пикантной этикеточкой "Фенхель" или "Циничный гайдамак", в неистовом желании  не наскучить  хозяину сыпал фразочками,вытворяя все новые подвиги и низости. Брыжжущий пафосом и кипятком деятельности Коровьев-Фагот, посверкиваал окулярами, потрясал кулачками, щеголял трехдневной щетиною, исчезал в никуда, материализуясь ниоткуда, демонстрировал чудеса магии, растворяя в пятом измерении все, до чего могли дотянуться тонкие бесконечно чувствительные щупы его нервной натуры. Мрачный Азазелло уже выпускал из шкатулки-глобуса узниницу с разящей косой, направляя ее к дальним , чужим и ненавистным для него домам, и примеряя образ Абадонны, уже назначил тех, кто  будет об'явлен врагом и помехой грядущего благополучия и радости.
    Вновь была потревожена и заговорила витиеватым языком судебных действ, многострадальная голова Берлиоза, разлученная с телом на мистической цифре 2000. Вновь метался по городу с заженной свечкой  пламенных призывов неугомонный Мустафа Бездомный, снедаемый стремлением  то ли поймать, то ли покарать. Вновь и вновь щелкал кнутом Марк-Арсен Крысобой, добывая нужные признания и повиновение игемону. И первосвященник Каифа снова благословил пытки и казни. И в который уже раз были отпущены на волю, прощены и даже возвеличены варраваны. И распятие тоже свешилось 26 числа того же весеннего месяца,не нарушив  черной традиции. Было оно спектаклем или реальной кровавой данью  правителю тьмы? Независимо от ответа персонажи заявили о готовности всерьез играть свои роли. Воскресив древнюю традицию,неведомые силы прятали в небытие книги погубленного  мастера, а труженики Массолита носили все те же будничные лица: пустяки, дело-то житейское.
   И суетная Аннушка изловчившись разлила таки подсолнечное масло 28 числа осеннего месяца листопада.Щедро опрокинув на широкую городскую улицу цистерну густого пахучего продукта, почти бесконечно удлиннила путь, но  увеличила скорость скольжения  до столкновения с реальностью, вовлекая в веселые "ковзанья" всех, оказавшихся поблизости. И тОлпы оголенных людей стекались по улицам к волшебным закромам , соблазненые посулами лукавых торговцев и предвкущением бесплатных обновок 31-го числа летнего месяца серпеня.
   Все, решительно все состоялось: послание из "другой" Ялты, безудержное хоровое пение,  купание в крови, пожары, бесследные  исчезновения,  необ'яснимые для материалитической философии превращенияя валюты, неуловимые для милиции хулиганы. Даже сон Никанора Ивановича Босого был сыгран весьма натуралистично, правда без ссылок на классиков, но родные и близкие совершенно добровольно обменивали лишние денежные знаки  на свободу их неострожных обладателей, даже недоумение профессоров  от  наплыва пациентов с редкими, почти неизвестными науке расстройствами  вписалось в общую ликующую бальную суматоху.Все состоялось, кроме самого праздника.
   То ли движение воздуха из заколдованнго опасного леса сбило с курса ведьм и чародеев  уже подлетавших к назначенному месту, то ли мессир  обиделся, увидев вплетенные в его портрет символы пентаграмму и звезду Давида, крест и полумесяц. А может, не смотря не все старания, так и не отыскалась та единственая любящая, благородная, бескорыстная, что способна  пожертвовать единственным шансом на счастьеиз-за случайно поданной надежды. Неужели среди толп гелл, тофан, месье жаков, баронов майгелей так и не появилась та,которая моглабы встать над оргией, не испачкавшись в липком соусе всеобщего неистовства? Неужели все предстоящее - только долгая история "скучной" Фриды и вечных жалоб на желто-голубой платок, которым она душила своих детей.
  Нет, конечно же все это вздор, и роскошный праздник еще состоится, ибо все персонажи вымышленные,а любое совпадение - случайность.