Любовь матери

Из моего опыта нетрадиционного исцеления Души

История   матери и сына, в которую меня посвятили мои Духовные Наставники, началась для меня семь лет назад, похоже к этой встрече меня очень долго и тщательно готовили мои Ангелы Хранители, не было абсолютно ничего случайного, в этом я убеждалась снова и снова. Мне хочется в этой истории поведать о величии материнской любви, попытаться передать в словах пережитое мною и осознанное мною за семь лет общения...

Первый крик младенца, возвестившего таким образом о своём появлении на Земле, отозвался в сердце матери не только радостью, но и непрошенная печаль закралась змейкой в её сердце. Она любила очень отца ребёнка, но так уж   распорядилась  судьба,быть её сыну безотцовщиной. Анна смотрела на сына и слёзы сами лились из её прекрасных   глаз. Мы так   часто стремимся быть во всём похожими на других и так страдаем от того, что наша судьба в чём то   не похожа на среднестатистический стандарт, особенно болезненно,   если ребёнок появляется на свет в отсутствии отца...

Довольно-таки банальная история, скажет большинство читающих строчки, в этом мире никого уже не удивить тем, что дети появляются на свет и воспитываются только матерью,   в лучшем случае ей помогает бабушка малыша, как это и случилось в настоящей истории. В общем то они и не особенно горевали о том, что малыш рос под их присмотром.  Бабушка переняла почти всю заботу о мальчике на себя, сердобольной она была и набожной, внучёк был ей не в тягость, радовалась тому, на сколько смышлёным малец рос и послушным. Его огромные, цвета миндаля глаза, смотрели на Божий мир с удивлением и восхищением,   и она порою не успевала отвечать на его многочисленные:" А это что? А это почему?"

Бабушку радовали каждодневные заботы о внуке, где кашку сварить, где сказку рассказать, внук принимал благодарно заботу о себе, бабушка и не замечала за собою, что говорит то она с ним не как с мальцом неразумным, а ведёт   беседу, словно перед нею ровня ей, а вечерами порою и вовсе оба умолкали. Внук прекращал задавать свои бесчисленные вопросы и она, словно забывшись, смотрела   на небо звёздное, или же просто в даль. Им и молчать то было вместе сладостно, словно растворившись без остатка в тишине вечерней, они сидели рядышком. В церковь бабушка хаживала частенько и внучек был почти всегда при ней, одевалась всегда чистенько и внуку выбирала самое лучшее из одежд, помогая ему одеться говаривала:" В храм Божий идём! Отцу нашему Небесному поклониться, негоже ему на глаза то являться в тряпье каком. Пойдём за мамку то твою просить, да чтоб тебя то Господь среди всех не забыл"

Бабушка Анисья была светлым созданием, толи от молитв, которые она читала, проникая сердцем в каждое слово, толи от рождения её сердце было на столько добрым, что глаза   излучали свет, когда она смотрела на людей, или на внука. Мальчик смотрел порою на бабушку восхищённо и, смеясь говорил:" Бабушка, ты прямо у меня, как настоящее Солнышко!" он прижимался к её телу, словно желая согреться. У Анисьи заходилось сердце от чувства благодарности к ребёнку, и по щекам текли слёзы радости от слов   согревающих её сердце. Благодарила она Бога в каждой своей молитве за то счастье, которое ей позволено было испытать   с появлением в доме   внука, ей казалось, что счастливее её нет никого на всём белом свете...

Чудом, дарованным Всевышним казался Анисье её внучёк Глебушка, в три года он рассуждал с нею о превратностях судеб людских и о Боге, слушал внимательно её повествования о житие святых и только иногда останавливал её вопросом:" А это зачем?";" А это для чего?" Будучи с Анисьей однажды в Храме, он спросил бесхитростно:" А святые, бабушка, на иконах  это что всё родня наша?" Придя   домой, Анисья обстоятельно начала Глебушке объяснять, что святые великомученики изображены на иконах и, что при жизни своей служили правдой и верой Господу, а сейчас служат при нём же на небушке и просят за грешных Бога о помиловании за тех, кто живёт на Земле. Внук внимательно дослушал рассказ   и вдруг удивил её заявлением:" Нет, бабушка, они все живые, они среди нас живут, как и прежде!"

Удивлять начал внук Анисью всё чаще и не только её,   там где они бывали среди людей, он подходил к кому- нибудь, глядел молча, очень внимательно человеку в глаза своими и без того огромными глазами, становившимися в такие мгновения неподвижными, и словно излучающими свет, и начинал объяснять человеку, откуда его беды и болезни, и какой из законов Божьих был им однажды нарушен. Поведение мальчика смешило людей и пугало, большинство из них не в силах были скрыть своё замешательство перед происходящим. С недоумением они смотрели на мать ребёнка или бабушку с немым вопросом в глазах:" Что это с вашим ребёнком происходит?" Ребёнок, объясняющий взрослым далёким от   самого понятия   Бог и вера в него, живущих заботами каждодневными, мальчик казался им более чем странным явлением...

Анна выговаривала порою Анисье, мол вот чем оборачивается для Глебушки твоё рвение посвятить его в твои библейские сказки, убеждала свою мать, что ни к чему ребёнку знать то, в чём не каждому взрослому то по уму разобраться. Сама то Анна жила житейскими заботами, как прокормить и одеть сына, да скопить какую копеечку, чтобы позволить себе хотя бы иногда что-то особое, о Боге она даже слышать ничего не желала, твердя:" Рано мне пока о Боге думать, иных забот хватает!" С матерью малец бывал не часто, всё больше у бабушки проживал, благо времени у той всегда хватало на внука. Но в те редкие дни, когда мать находила для него время, она отдавала всю себя заботам о сыне, тогда в их общей квартире становилось шумно, Анна наряжала сына в самые лучшие его одежонки и сама принарядившись, шла с ним к подругам, она гордилась своим сокровищем и любила сына всем сердцем. Зимою они шли на горку и там уж проводили среди смеющихся и радующихся детей и взрослых почти всё   свободное время. Анну было не узнать в такие минуты, она просто преображалась вся, одевая сына, она стояла перед ним на коленях и целую каждый пальчик,   смеша Глебушку, наряжала для предстоящей совместной прогулки...

У бабушки ребёнок чувствовал себя, словно корабль вернувшийся в тихую гавань, она всегда терпеливо выслушивала его, с нею он мог быть сам собою, не было страха, что бабушка может его прервать
в разговоре, или посмеяться над ним. Бабушка часто стряпала пирожки для своего внучка и, посадив его за стол, садилась напротив и радостно наблюдала, как ребёнок съедая пирожки, делится с нею тем, что произошло с ним в садике, а после уже и в школе. У матери он чувствовал себя   иначе, она всегда вела себя с ним, как с ребёнком, который пытается ей рассказывать надуманное им же. После ужина она убирала на скорую руку посуду со стола, мальчик садился на кухне на порог   и, прижимаясь к дверному проёму спиной, заводил с матерью разговор, как он привык это делать с бабушкой. Но разговора не получалось такого ладного, как с бабушкой, мать смешливо смотрела   на сына, словно желая его уличить в очередном фантазёрстве. Однажды он завёл разговор об отце и мать, не скрывая раздражения, заявила сыну:" Нет у тебя отца!" Мальчик спросил удивлённо: " Как же нет? Я же говорю с ним каждый день! Разве ты его не видишь, он ведь и сейчас стоит рядом со мною...

Сын Анны начал уже с трёхлетнего возраста говорить с нею об Отце своём Небесном, о том, что оберегаем им, о том, что Отец   общаясь советуется с сыном, мальчик с радостью рассказывал маме о чём Отец говорил с ним именно сегодня. В начале Анну смешили рассказы сына, но после стало раздражать это немыслимое фантазёрство ребёнка, как она   называла то, о чём он делился с матерью. Анна начала советоваться с врачами и воспитателями, надеясь найти ответ на свой вопрос, что же происходит с её ребёнком? Она старалась побыстрее пройти с сыном мимо соседок, говоря ему, что им следует очень спешить, надеясь, он на этот раз не остановится возле очередной соседки и не начнёт её убеждать в том, что ей следует вспомнить Отца Небесного и тогда её беды уйдут. Однажды сын прослышал про то, что у одной из соседок родился слепой ребёнок и при первой же встрече с нею начал пояснять и без того напуганной горем матери, что ей следует сделать, чтобы её ребёнок обрёл зрение. Анна боялась за сына, что такое его поведение вызовет в людях агрессию против него и стала говорить людям:" Извините нас, он просто не в себе, он болен!" Выходя с мальчиком на люди, Анна старалась прикрыть его собою, пытаясь так защитить сына от злых взглядов людей, за её спиной шушукались соседки:"Вона,   пошли снова куда-то, глазищами то как зыркает, сатанинское отродье не иначе!" Как же люди бывают жестоки к тем, кто не соответствует их представлениям о миропорядке...

Крест не простой достался Анне, но она всё-таки нашла средство и её сын Глебушка стал в один из дней таким, как все дети в его возрасте, жизнь семьи   уже не отличалась   от жизни окружающих, те же хлопоты и проблемы. Не стало бабушки и Анна переняла все заботы о сыне на себя. Наша встреча с Глебом произошла в то время, когда от его детских лет осталось в нём только смутное воспоминание о том, что в детстве что-то происходило с ним, что он сейчас сам не в силах объяснить. Я не смогла бы сейчас сказать с уверенностью, кому из нас больше нужна была эта встреча, во всяком случае с приходом в мою жизнь Глеба, моя жизнь обрела иные очертания,   словно радуга засияла надо мною и добрый волшебник, взяв меня за руку, повёл   по жизни, творя для меня чудную сказку, в которой я играла множество ролей. Эти роли сменяли друг друга так быстро, что я порою не успевала до конца осознать всю значимость того, что я сейчас сыграла...

Судьба человеческая порою на столько не предсказуема, что диву даёшься, как возможно совместить то или иное событие происходящее в жизни человека? Я снова и снова удивляюсь, как   возможно было   Ангелам Хранителям организовать   всё так, что наши   с Глебом пути пересеклись именно в нужное время? Уже с первых минут общения стало ясно, что не была эта встреча случайной, наши души сохранили память о   прошлых воплощениях, пришло время кармического исцеления, освобождения от   груза боли. Две женщины, которые любили всем сердцем Глеба, были и сейчас с ним рядом-душа его бабушки Анисьи и матери Анны помогали мне понять и принять Глеба, помогали находить верные пути во время моих попыток помочь ему осознать, что же произошло с ним в детстве и от чего его сердце стало таким,  словно его пронзил ледяной осколок...

Наше общение посредством интернета происходит уже более семи лет. Мне жаль, что я не смогла сберечь каждую строчку, написанную нами за это время, в них было столько всего. Радость и боль перемешались, создавая что-то новое, доселе не известное нам обоим. Любить  это больно, фраза засевшая глубоко в нашем подсознании, мысль препятствовавшая нам создать в нашем настоящем доверительные   отношения людьми. Доверие к людям   чревато последствиями, которые приносят в жизнь потерю свободы и боль. Откуда это в нас? Только ли в нашем настоящем кроется причина того, что мы закрылись от людей непробиваемым панцирем, надёжно защищающего, как мы думаем, наши души и сердца. Мы познакомились не случайно, нам дано было пройти наш путь вместе до истока, исцелив наше прошлое, пройти вместе, но быть так далеко друг от друга. Нас разделяют границы, мы живём в разных странах, мы касаемся только души и сердца друг друга, мы читаем только строчки, написанные друг другу.

Семь лет я помогала человеку судьба  была для него  самого, как задача со многими неизвестными, которую он пытался всю свою   сознательную жизнь решить. Мне позволено было прикоснуться к душам людей, которые очень дорожили друг другом это было для меня, словно прикосновение к чуду! Мне позволено было увидеть появление Глеба на Земле, я видела снова и снова картины общения с бабушкой Анисьей, взаимоотношения с мамой. Я словно присутсивовала всюду, где бывали они, я воспринимала сердцем те   чувства, которые испытывала бабушка по отношению к внуку, я воспринимала боль и печаль их сердец, я чувствовала моим сердцем их любовь!

Я смогла прочувствовать, каким тяжёлым испытанием стало для сердца Глеба  уход из его жизни бабушки Анисьи, их взаимоотношения были на столько гармоничны, что я просто поражалась этому.  Жизнь без бабушки, только с мамой была для него в начале просто не выносимой, Глеб не смог принять любовь матери и только после её смерти стал мучиться чувством вины перед нею. Когда я в разговоре задевала тему взаимоотношений с мамой, он готов был кричать от боли и замыкался чаще всего обрывая диалог. Но нам было необходимо возвращаться вновь и вновь к теме "мама" и его чувство вины перед нею. Это было очень важно   для Глеба  простить себя за всё, что было. Было и ещё одно событие в жизни Глеба, которое   мы очень долго пытались отыскать в его прошлом  это событие в один миг лишило его того чудесного мира общения с Отцом Небесным и заставившее крошечное сердечко ребёнка словно окаменеть...

Я   одна, без поддержки души бабушки Анисьи и  души матери Анны, со всеми моими знаниями и терпением не, смогла бы справиться с той задачей, которая встала передо мною. Не только сердце Глеба было, как ледяное, но он сам весь словно находился в глыбе льда и выглядел   больше мёртвым, чем живым. Я поражалась тому, откуда бралось во мне столько терпения, откуда появлялись ободряющие и полные надежды слова для человека, которого я в общем то не знала. И главное, откуда в моём человеческом сердце бралось столько любви, чтобы растопить весь этот лёд? Я понимала,   что это любовь души мамы совершает обыкновенное чудо, это душа матери   дарит свою любовь через моё сердце, исцеляя моё сердце и исцеляя сердце сына, даря нам  жизнь...


Словно со стороны мне позволено было увидеть всю настоящую жизнь Глеба, от рождения и до настоящего момента, снова и снова мы возвращались в его детство, где-то там был сокрыт ответ на его многочисленные вопросы. Таким образом мы исцеляли его прошлое, надеясь Глеб сможет вспомнить самого себя. За семь лет мною было принято множество Откровений Ангелов Хранителей, каждое из них было, словно крошечный фрагмент, служащий восстанoвлению целостной картины, позволяющий нам надеяться, что однажды откроется вся картина, покрытая в настоящий момент тайной. Я спешила порою очень, но всё чаще я осознавала, что мне следует очень бережно касаться сердца и души Глеба, малейшее моё давление, или   слишком уж елейное поведение в общении, заставляло его душу мгновенно замыкаться и мне оставалось только ждать, когда душа Глеба вновь позволит мне прикоснуться к её тайнам. Так шаг за шагом вели нас наши Наставники все эти годы, практически к познанию самих   себя, вскрывались тайники наших душ и выходило на свет Божий до селя нам не известное, мы менялись оба. В один из дней я почувствовала, что сердце Глеба словно ожило, из его души просто пролились строчки поэмы, дар стихосложения, с ним он был рождён, но событие закрывшее в детстве сердце, не позволило этому дару проявиться раньше. Наблюдая словно со стороны взаимоотношения Глеба с бабушкой и мамой, я осознавала, что бабушка позволяла ребёнку просто быть таким, какой он есть, и душа его словно расцветала в этом благодатном полном принятии. Мама же смотрела на своё дитя примеряя мерки стандартов общества, в котором проживали, она так же любя сына, как и бабушка, всё-таки пыталась втиснуть мышление и поведение сына в определённые рамки, что ей в какой-то мере и удалось...

Я могла бы рассказать ещё очень многое, что происходило с нами за семь лет поисков истины, но тема названа мною не просто так "Любовь Матери", ей матери Глеба я желаю посвятить с благодарностью каждую мою строчку. Её душа была рядом с нами все эти годы и только благодаря ей я смогла прикоснуться к чуду человеческой души, это она, доверив мне своего сына, дарила мне силы, терпение и надежду. Множество раз приходили мне Откровения Матери, помогающие нам не сбиться с намеченного маршрута...

Здравствуй Глеб, с меня просто просятся слова дальше:

"Cыночек мой...При жизни моей я совершила ошибку, я любила тебя слишком, так любила, как наверное ни одна на свете женщина никогда не любила своего ребёнка. Моя любовь к тебе стала виною   тому, каким ты стал и есть. Благодаря Надежде я смогла многое исправить в твоей судьбе, переписать практически твою судьбу на бело, оставались не завершёнными несколько страниц твоего детства. Мне позволено было Господом   вернуться и вот я снова здесь. Ты был и остаёшься для меня самым драгоценным, что я имела в моей жизни и буду когда-либо иметь. Только я вижу твою ценность в моей жизни теперь иначе. Отдавая тебе всю мою любовь я не научила тебя ценить этот мир, не научила любви. Не научила тебя тому, что было самым важным для тебя.
Смыкаются круги судьбы, я снова здесь, чтобы отдать тебе мои долги. C тобою вновь я, сын мой, говорю. Что я могла исправить?
Я грешила и тело отдано мoгиле, но Дух Святой приняв, тебя смогла понять. Я научила лгать тебя уж с детства, чтоб правду всю не слышали соседки, я часто
говорила: Он немного не того! Простите уж, подруги, вы его! Я божество твоё сокрыть желала, тебя всё за больного выдавала, ты лепетал о Боге, о желанье быть ангелом надежды, упованья. Я ж грешная тебя любя, шла против правды и Отца. Вернуть спешу тебе сознанье, чтоб отдал людям сын мой знанья, что нёс Земле не расплескав, я ж спрятала тебя в любви рукав. Так жили мы с тобою, всех чураясь, прости меня, я не святая, но жизнь свою вернув, Надежде
помогу, её святых дорогой провожу.Приходит время отдавать долги, то Господа награда для меня, твой путь наполню светом я надежды. Не будет мамки той уж прежней, но я  с тобой, прости меня."

Прости Глеб, и меня Надежду, я не ожидала, что такие слова   пойдут из меня, я проснулась среди ночи и поняла многое, что происходило в последние дни со мною. Поняла слова из последних моих посланий, что "любовь моя была всему виною."Я поняла, что это были слова твоей мамы. Я вчера открыла на тебя
исцеляющие каналы и увидела образ твоей мамы склонённой над твоей детской кроваткой, это словно была одновременно и я. Твоя мама держала в руках сияющий животворящий крест, она водила тем крестом над тобою младенцем и говорила такие слова, что удаляет из твоей жизни всю ложь, я не записала тех слов, они звучали словно заговор на исцеление.Я пошла очень печальная спать вчера и вот проснулась среди ночи через меня струились горячие энергии я поняла многое и хотела тебе только написать о видении твоей мамы с крестом...Но полились слова предназначенные для тебя, слова которые душа твоей мамы спешила передать через меня...

Я назвала это   состояние -"ВИДЕТЬ ЧЕЛОВЕКА ГЛАЗАМИ БОГА"- это состояние проявляется в нас, когда наше сердце способно излучать безусловную любовь, когда в нас самих нет оценочных цензоров, когда мы способны принять другого, таким какой он есть. Этому я училась семь лет, помогая человеку, который прожив почти пол века, вдруг осознал, что судьба его была однажды изменена в одно мгновение   до неузнаваемости, из униката он   был превращён в среднестатистического человека со всеми вытекающими последствиями. Было ли это случайным?  Я думаю нет, рука Бога всегда   была над Глебом   на всех его путях.  Разглядеть внутреннюю красоту мира другого человека нам мешает наше состояние всегда и всех оценивать  по одёжкам, по образованию и много других критериев, которые выстраиваются в настоящую стену между нами и душой другого   человека. Я не являюсь исключением и мне не всегда просто смотреть на человека, не пытаясь дать в тот же миг ему оценку и с Глебом в начале нашего общения   происходило  то же самое, я гордая своими знаниями и умением, уже смотрела на него немного высокомерно, благо мои Ангелы Хранители умеют замечать во время мои ошибки и шлют подсказки! "Будь внимательна!"- прозвучало для меня неожиданно я почувствовала что мои Ангелы Хранители с благоговением смотрят на того, о ком я уже почти составила своё мнение.

Почти семь лет нам понадобилось, чтобы узнать, что же произошло с Глебом в детстве, что заставило его крошечное сердечко просто окаменеть от горя, мы узнали это от души матери :

"Вернись, мой сын, в тот день, когда с тобою вошли с надеждой в божий Храм...Сорви с попа его одежды и брось в огонь его весь
срам...Не Богу сослужил он службу, не во Христе   свой крест он нёс...Молитвой призывал он силы ведь не небес, урон душе твоей нанёс...Не в силах я была понять, что говоришь не с дьяволом, а с Богом...Теперь прошу тебя принять свой крест, свою дорогу...Я отмолила все грехи, что на тебя   в моленье были сброшены... Чужие нёс ты сын кресты и я с тобою шла одной дорогою...Слова святые я тебе шептала, когда писал ты о Христе, дорогу я елеем умащала, прости, прошу меня...Не в зле с тобою я желала жить...Училась и сама любить...Сама училась, но не слушала тебя, но помню, сын, я все твои слова... Ты
говорил о боге, словно о родне, я ж жизнью жила средь людей во зле...Была глупа я, сын, слепа душою...Ищу я дверь в   твоей душе и я её открою...
Ты отдохни сейчас и сердцу волю дай, согреет пусть его надежда, найдёшь ты, сын, земной свой Рай, ладонь мою я положу сейчас на сердце, ты допусти к душе своей всю нежность матери твоей, простив меня за глупость тех затей, что сына надобно спасти...Прошу, родной, меня прости...Смогла бы, слёзно у тебя просила, я волком раненным  выла, горда порою я была   не в меру...И не имела я любви и веры...Жила травою на Земле, казалось лишь, что я с любовью
тебе всё отдала...Но отлучила душу сына от Отца..."

Мама твоя с радостью руки твои целовала сейчас...Чуточку радости я почувствовала в её душе,   свет пошёл от тебя... Она целовала ладошку, а потом поворачивала и целовала обратную сторону кисти твоей и так несколько раз...Она держала обе руки твои в своих ладонях...
7.01.2013



Моё откровение о Матери и Сыне завершается на этом, я надеюсь я смогла найти именно те слова, которые хотя бы в какой- то мере смогли отобразить величие человеческой души. В один из дней во время нашего общения,   я увидела душу Анны рядом с Глебом, приблизиться к нему ей мешало его чувство вины,   которое он носил в себе со дня её смерти. Это выглядело так, словно острые металлические штыри торчащие из тела Глеба и, когда душа   его мамы приближалась к нему, ей было очень больно, её словно пронзало его чувство вины. Я вновь попросила его простить себя за всё и в это мгновение Глеб смог простить себя. Душа Матери приблизилась к сыну, она превратилась в крошечный шар и вошла в сердце сына. В следующее мгновение Глеб засиял Солнышком, две души стали единым целым...
6.05.2015