Мы повторяемся, мы часто роботы

Морис Метердинк: «Экстаз есть ничто иное, как начало полного раскрытия нашего существа».

Если Бог сотворил мир, то почему бы нам не интересоваться всеми, кто живёт в мире?

Даже одного человека хорошо любить на земле, если не можешь любить всех.

Звонил Никита Любимов, читал мне свои прекрасные стихи и прозу. Стало легче.

Друг мой Боря Талесник трижды расцеловал меня при встрече, сказав: «Всё–таки ты дорога мне. Я ругал тебя недавно, потом помолился за тебя, и мне стало плохо,  потому что тебе было плохо».

На дне рождения у Алёны Арманд Митя Виноградов (сын Светланы Виноградовой) сказал мне: «Когда я с тобой, то я чувствую от тебя искры».

Чувствую необходимость много и тщательно заниматься на фортепьяно. Само мне ничего не будет падать с неба.

В Тамаре Соколиной есть что-то гениальное.

Сама любовь к человеку является надеждой и счастьем.

Мы с Мишей Р. играли друг другу наши программы на фортепьяно. «Я не ожидал, что у Вас такая техника, что Вы подчиняете музыку технике. Я получил удовольствие», - сказал мне Миша.

Сестра Лена говорит мне: «Твои стихи очищают меня, отходит всё мелкое».

Тысячи бесцветных мгновений, и вдруг озарение на несколько секунд. 

Непонятно, Кто дал мне эту власть любить.

Просмотрела старые письма, что-то во мне затрепетало, душа потянулась к людям – тем, кто были, тем, кто есть сейчас рядом. Всех захотелось согреть и прижать к сердцу. Муза стала стучаться в сердце, захотелось писать стихи.

«Не с кем говорить мне, не с кем, кроме Бога» - Константин Бальмонт.

Смотрела «Джен Эйр» по телевизору. Вот моё имя, теперь я поняла это.

Людвиг по телефону говорит мне: «Ваши стихи мне ближе, чем стихи Ольги Седаковой. Её стихи отстранённые, а Ваши стихи меня опьяняют. Ваша импровизация» 6 января - это настоящее, Вы были проводником, когда это писали».

Сон: несовременный мужчина, тип воина, высокий, мужественный, он несёт меня на руках, проявляет ко мне внимание. Этот человек необычный. Разные слои существования.

Каждый человек на каком-то пределе внешнего общения исчерпаем. Мы повторяемся, мы часто – роботы, мы многое делаем механически, не осознанно...

Бог тоже не может жить без нас, иначе Он нас не создавал бы.

Петя Старчик и Боря Муратов пели, я читала свои стихи. «Ты читаешь стихи безупречно», - сказал  Пётр.

Иногда, когда я играю на фортепьяно, меня охватывает внутренний огонь, нездешний.

Сестра Лена: «Я много думала о твоих стихах. Они глубокие, святые, молитвенные, они будят совесть, говорят о греховности мира. Люди их не воспринимают, потому что мало кто из них хочет видеть себя без прикрас и работать над собой».

Людвиг сказал мне: «Вы ангел во плоти... У Вас высокое воплощение, но условия существования ужасны».

Беспредельность мечты и невозможность чуда – вот боль моя все эти годы.

В печальной тишине моего сердца благоговейно струится невыразимое словами. Господи, отдай меня Себе.