Живая сказка

В самое-самое раннее детство, когда от отца никуда не деться, Роджер мечтал получить наследство и ринуться сразу в далекий путь. Он слушал сказки о злых драконах, о славных герцогах и баронах, и сам мечтал на скалистых склонах однажды вечности в глаз взглянуть.

Промчались годы, настало лето. И вот уж Роджу тридцатник где-то, но он встречает один рассветы и в одиночку глядит в закат. Он, верно, вырос из детской сказки и прячет голову в ржавой каске. И мир не ярок, а в серой краске, но в этом Роджер не виноват. Он грезит ночью о тихой дреме, жене и полном детишек доме. Он даже счастлив, пожалуй, кроме кошмаров, что не дают уснуть.

Во сне приходит крылатый ящер, поет баллады о _настоящем_, но Родж считает, что рано в ящик, и игнорирует песен суть. Дракон плюется в досаде снова: в молчанье Роджера вся основа, всего одно лишь дрянное слово, и можно тут же идти на взлет. Но Родж молчит, поджимая губы. Дракон старается быть негрубым, не дышит дымом, не щерит зубы и даже трогать себя дает.

И чешуя его пышет жаром, но Родж привык лишь тушить пожары — он девять лет просидел недаром на школьной скучной до слез скамье. Он льет из шланга почти умело.

Но ящер вновь затевает смело: "Смотри же, Роджер, какое дело: ты с детства верен лишь полутьме, в твоих зрачках поселилось время. Давай на лошадь — и ногу в стремя. Отбрось набившее шишки бремя — и ни секунды не смей жалеть". И Роджер верит — лишь на мгновенье — в драконье сотое откровенье и с непонятным остервененьем твердит: "Мне б меч удержать суметь".

Дракон смеется: "Ну, так-то лучше". Гадает Роджу на чайной гуще, мол дальше проще, но дальше — пуще, и прямо в чащу ведет тропа. А в чаще ведьма живет лесная и тоже Роджера поит чаем, а Роджер крошками кормит чаек, пока не смея сказать "пора". Дракон кивает, все понимая. Теперь-то Роджер дойдет до края, и он-то это уж точно знает, раз сам втянул его в волшебство. И Родж смелеет в одну секунду. "Все это — правда?" — "Доверься чуду. Эй, тише, парень, не бей посуду! Я все ж не фабрика с колдовством!" Дракон вполголоса шлет заклятье. "Давай же, Роджер, пойдем, приятель". И Роджер в спешке меняет платье и отправляется в дальний путь.

Глаза дракона немного грустны — без Роджа будет, пожалуй, пусто, но ящер вмиг прогоняет чувство, что вынуждает его взгрустнуть.

Спина дракона горит блестяще теперь взаправду и настояще, и Роджер верит. И сердце чаще и громче бьется в его груди. Дракон мигает кошачьим глазом и с незаметным почти сарказмом кидает с неба шальные фразы, мол, вечность все еще впереди.