Обыденный дневник кошмара

Не комната – коробка из-под торта.
Остатки прежнего уюта: круглый стол,
Кастрюлька, чашки (всё второго сорта)
И блюдце Гарднера, неровный серый скол.
Огромное окно почти что в стену
На юг. И свет за годы оболгал
Всё, что имело для живущих цену,
Неузнаваемо палитру обглодал.
Уже не помнятся узоры на обоях,
Цветы не выжили (кто в сауне цветёт?).
Они привыкли, дряхлые, обоим
Сто шестьдесят – не каждой так везёт.

«Совсем не ела … Для кого варила?
Что щеришься? У, барыня, опять
Воротишь от моей готовки рыло.
Опять не нравится? А я годов на пять
Ужо постарше. Для тебя прислуга,
Как родилась, так в вечных няньках я.
И, как бы ни было в дому с деньгами туго,
Всё Манечке, без куколки ни дня.
Что пялишься? Опять расселась в креслах,
А я, как белка в колесе сную.
Ишь развалилась, распустила чресла ...
Чего соседи? Цыть, я говорю!"

И разозлясь ударила, отбила
Большого пальца на ноге сустав,
Косицу сдёрнула седую, развалила
Рот впалый и гнилых зубов состав.

ОпАмятовалась: «Душенька, Марьяна!»
Ей Богу не хотела. Ну, прости …
Вся жизнь, треклятая, одним большим изъяном.
Ведь ты, да я… (ой, Господи, спаси!).
Сейчас приклею, не сердись сестрица …
Как без ноги? Ну, ладно уж, не вой!
Подсохнет кость и волосы к седмице,
И снова целенькою заживёшь со мной.
Ну что давай альбом с тобой посмотрим:
Красоткой ты была ... А у меня бедраж!
Как папка говорил с такою попой
У мужика в душе один кураж!
Не хохочи! Соседи, чай, услышат …
А вдруг войдут? Куда я без тебя?
Ведь скажут, что снесло у бабки крышу,
И в скорбную свезут, а там помру и я.»

Одёргивает платье, расправляя шлицу.
Из складок залежавшаяся пыль
Тональной пудрой проявляет лица,
Подчёркивая дней ушедших быль.

"Не хоронила я тебя, усохла
Ещё до смерти ты, вот куклой и сидишь.
Смотри внимательнее, говорю… Оглохла?
Глаза разинь, опять не уследишь
За фоткой. Помнишь Никодима?
Что замолчала – не по бабе кладь?
Ведь был моим единственным, родимым …
Так нет, отбила, всё б чужое брать!!!
Убила бы! Дак ведь тебя уж нету.
Родимчик тюкнул. Ускользнула, шмара!
Живу с сушёною … Лет 10 будет летом?"
Обыденный дневник кошмара.

Небытие. Дописана страница.
Но осмысляя ужас одиночества
Жизнь-доживание, при умершей, годится
Архитектуре гробового зодчества.