сохрани его душу, Господь

сохрани его душу, Господь, отогрей пеленами, тепло.

я устала твердить «не скорбь», разрывая его пальто,
утонув в нём, как тонет мир в канонаде пустых потерь.
ты сказал, что тогда не пил.
и я вряд ли пойму теперь,
как так можно — не пить совсем?
у тебя это — «просто так».

я, устав от пустых дилемм, запираю большой чердак;
в нём не пахнет твоим теплом, пауки нарушают тишь,
я — склонившаяся над листом — слишком тихая, словно мышь,
идеально вписавшись в мрак, вывожу по листу слова:

«в моё сердце закрался брак.
не уверена —
я жива?»

так проходит седьмая ночь — но, быть может, ошиблась… вру:
календарь, отправляясь прочь, позабыл отчертить черту;
я забылась. седьмая? нет?.. их прошло больше тысяч штук.
очень жаль, что обильный бред
не продать, как весомый пуд.

сколько весит моя душа? та душа, что разбита в хлам:
все учёные так грешат: «весит ровно двадцатник грамм
плюс один». не большая, да? очень жаль, что моя душа
весит ровно «двадцатник грамм».
остальная с тобой ушла.

сохрани его душу, Бог, не сожги боевым теплом:

я ведь знаю, что раньше мог, а теперь… ты блестишь умом,
машешь крыльями — запад, юг… всё что хочешь. твоя беда.
потому, возвращаясь вдруг, не забудь те мои слова:

«не уверена — я жива?»

я надеюсь, хоть ты живой, так же любишь ходить под дождь,
ты о нём говорил «родной», очень часто болея. что ж.

проступает всё так же пот. понимаю: внутри ты — мёртв.

сохрани его, о Господь.
побери его чёрт.