Баллада о гречишном поле

Солнце стылое падает с неба опять,
Лучи клочьями пластаны, взорваны.
Я о поле гречишном хочу рассказать,
На котором все вороны кормлены,

В каждой луже кипела живая вода,
Истекая из раны до срока.
Это было давно. А земля навсегда
Сохранила железо в воронках.

Мое поле обласкано ветром, шумит,
Сладким медом цветет, зеленея.
А былого печаль притаилась и спит.
Как хотелось расстаться бы с нею!

Человек загорелый с большим туеском...
Кто он был, тебя первым вспахавший?
Щедро землю кормил он гречишным зерном,
Был спокойный и горя не знавший.

Без оглядки бежали деньки и года,
Мед расцвел, пчелы в ульях звенели,
И за зимами вновь наступали лета,
Лед и слякоть сменяли капели.

А потом в век далекий кричали мечи.
Не плуги - копья поле рыхлили.
И с рассвета до темной жестокой ночи
Себя люди железом губили.

В пене кони топтали затрепанный цвет,
Из белесого ставший багряным.
Позабылся давно этот древний сюжет,
Затянуло гречишником шрамы.

Снова небо и поле, пчелиная песнь,
Юный ветер кружится и веет,
Сладким запахом все пропитается здесь:
Кто-то зерна по-новому сеет.

Но рукам не дано тот собрать урожай -
Его топчут машины стальные,
И медовый опять содрогается край,
Реки землю поят кровяные.

Загорается поле, и лес, и дома,
Гибнут в пламени ульи и соты.
Снова ищет добычу по миру война,
Не мечи уж кричат - пулеметы.

...Здравствуй, поле гречишное! Снова к тебе
Возвращаюсь под ясное небо.
Пчелы - мед, лес и дом. Не замедлит свой бег
Беспощадное к древности время.

Я беру туесок и роняю зерно.
Пищу примет пучина земная.
Будет поле мое как от снега бело,
Среди летних ветров зацветая.

Боже мой! Не верни снова те времена,
Когда плакало кровью железо,
И над пеплом жужжала одна тишина,
Пела тризны зеленому лесу.