Это - не сон... 1

                Знаю, когда-нибудь с дальнего берега
                давнего, прошлого
                ветер весенний ночной принесет тебе
                вздох от меня.

                Рабиндранат Тагор



Взрыв ее кашельного приступа заставил висящую на стене гитару отозваться гулким резонансом.

Удивительно непредсказуемая штука, - память…
Порой силишься отыскать в ней что-то важное и необходимое тебе именно в данную минуту, но - безуспешно. А иногда она сама подсовывает то, что ты намеренно и тщательно задвинул в самый дальний её угол и ни за какие коврижки не хотел бы это вспоминать.
Особенно она услужлива в такие моменты, когда ты лежишь с высокой температурой, со страшной головной болью, лишающей возможности заняться любимым чтением, и воспоминания начинают «глядеть в глаза».

Вот и сейчас…
Достаточно было услышать звон гитары и бросить на неё мимолётный взгляд, как мгновенно всплыло всё, что связано с её появлением в доме.

Говорят, что тот, кто любит петь, - несчастлив в любви.
Она обладала красивым и сильным голосом,  но объяснить толком, почему не занялась пением профессионально, не могла даже себе. Но петь любила. А постоянными её слушателями на протяжении ряда лет были друзья-коллеги и их жёны. Альянс ещё тот - три супружеских пары и она. Одна. «Ты - наш талисман», - шутили друзья, но исподволь и весьма настойчиво подыскивали ей пару. Но, то ли половинка её затерялась бесследно, то ли время своё она уже упустила, а, быть может, она вовсе не рождена была для семейной жизни, но все их усилия сводились на нет.

***

Адвокатское бюро, где работала Изольда, называлось «БЛИЦ». Название образовалось из первых букв имен участников великолепно слаженного «квартета», специалистов высокого класса по всем отраслям права - Бориса, Леонида, Изольды и Цезаря. Имя фирмы привлекало и, одновременно, обязывало - юридическая помощь должна быть оказана не только качественно, но и оперативно.

Все четверо ранее работали в одной коллегии и, однажды поучаствовав в уголовном процессе, длившемся около полугода, поняли, что понимают друг друга без лишних слов. Редко, но так бывает. Недолго думая, решили создать свое собственное бюро.


Время дежурства близилось к концу. День выдался напряженным, Изольда с нетерпением посматривала на часы, мечтая поскорее закрыть двери офиса.

Он появился во всей своей красе. Высоченный, худющий, в длинном светлом кашемировом пальто нараспашку, поверх - небрежно накинут черный шарф, концы которого болтались чуть не до полу. На лице особо выделялись насмешливые синие глаза и четко очерченные губы.
- Девушка, вы не знаете, почему, когда изрядно выпьешь накануне, на следующий день испытываешь такие душевные муки, будто кого-то убил?
- Я не принимаю явок с повинной. Нужная вам контора расположена кварталом выше.
Ещё есть вопросы?
- Есть. Вы играете на гитаре?
- Только на контрабасе.
- О! Человек с таким интересом сам по себе любопытен. А хотите, я научу вас ещё и игре на гитаре?

Конечно, пора было идти домой. Но она чувствовала, что оба попали под обаяние друг друга, и продолжила разговор.
- Так, что же вас привело к нам? На какой жизненно-важный вопрос вы хотели получить ответ?
- Теперь это уже неактуально. И вообще, всё вокруг перестало интересовать меня, кроме вопроса: «Что вы делаете сегодня …»
- …вечером? Как же вы неоригинальны!
- А вот и не угадали! Я хотел спросить, что вы делаете сегодняшней ночью? - широко улыбаясь, парировал он.
- А вы ещё и нахал!
- Почему же, - нахал? Вы занимаетесь по ночам чем-то неприличным?
- Ещё слово и я…
- Что? Пригласите меня к себе?
- Ну, это уже слишком!
- Ничуть. В самый раз. Просто мне негде ночевать, а я ненавижу гостиницы.

***

Воспоминания прервал сильнейший озноб. «Снова температура подскочила...» - тоскливо подумала она, с трудом протянув руку за лежавшим на столике термометром. «Ого! 39, 5! «Скорую», что ли вызвать… нет, не хочу… пройдет… сейчас приму парацетамол и - порядок». Выпив две таблетки, она впала в забытье.

Очнулась часа через три, измерив температуру, ахнула - 35, 5 ! «Да что это со мной такое?!». Встала, покачиваясь, побрела на кухню, заварила чай. Ожидая, когда он настоится, предалась размышлению о хрупкости человеческого организма: «Какой же ничтожно мизерный диапазон его жизнеспособности - всего каких-то  в о с е м ь  г р а д у с о в! Ниже тридцати четырех - кровь застывает, выше сорока двух - свертывается. И всё, ты - труп. А ведь такая же картина и в сфере чувств. При сильнейшем их накале они быстро перегорают, превращаясь в пепел. А при прохладе отношений - замерзают». - Она поёжилась, наполнила бокал и поплелась в кровать.
Чай с бергамотом и липовым медом сделал своё доброе дело, Ида ожила, и былое вновь затянуло её в свою воронку.



(Продолжение следует)



картинка  -  из Инета, спасибо автору!