Отцеубийство

Итак, если враг, ведущий против вас информационно-психологическую войну, хочет освободить вас от любви (советско-коммунистического Эроса), он будет последовательно, одну за другой, снимать любовные чары. То есть вести вас по пути раз-очарования в том, чем вы были о-чарованы. И первый удар он нанесет по Отцу. То есть по Сталину.

Такой удар и был нанесен. Причем дважды – и оба раза с сокрушительными последствиями. Первая десталинизация началась на ХХ съезде. Вторая – в годы перестройки.

Когда Сталин был впервые назван Отцом?

В 1936 году страна готовилась к принятию новой Конституции, которая должна была стать основанием нерушимой дружбы народов СССР. В знак подтверждения того, что народы СССР – единая большая семья, к Сталину в Кремль прибывают делегации с Кавказа, из среднеазиатских республик. В Москве проходят Декады национального искусства: демонстрируются спектакли национальных театров и выставки народного творчества. В «Правде» публикуются написанные в стихотворной форме «Письма народов СССР», адресованные Сталину... Вот тогда-то, в одном из номеров «Правды» его и назвали «отцом народов».

А потом, в песнях и стихах он станет просто Отцом.

«Ты прими, отец, спасибо наше,
Ты прими, отец, поклон земной…»

«Знает Сталин-отец,
Знает Родина-мать,
Что советский боец
Не привык отступать!»

Человек, не живший в 30-е – 40-е годы прошлого века, перелистав сборники советских песен той эпохи, наверное, будет удивлен, что наиболее часто Сталина называли не «великим» («великий Сталин», «великий учитель», «великий вождь Отчизны дорогой») и не «мудрым» («мудрый Вождь»), а «родным».

 «В мире нет человека
Дороже, роднее...»

«Много думок на примете
У родного Сталина…»

«Мы по зову Сталина родного
В бой идем за Родину свою…»

Родной не только Сталин. Родного много: родная страна... родимая земля... родной народ... родная армия...

Так выстроен советский космос: Родина – мать, Сталин – отец, государство – большая семья. В этом космосе царит Эрос, ибо все пронизано любовью. Любовью к своей стране – Весне человечества, путеводной звезде для народов всего мира, «кипучей, могучей, никем непобедимой»... Любовью к Отцу, который вникает во все дела, происходящие в стране: «Он заходит в шумный цех завода,
Он с людьми на стройке говорит…»...

Слово которого надежно:
«Если Сталин сказал,
Станут делом слова…»...

Который всегда придет на помощь:
«Если ты ранен в жестоком бою,
Если у гибели ты на краю –
Воздухом синим, течением рек
Помощь пришлет тебе тот человек»…

Любовь к Отцу, к Матери... Братская любовь народов... Эрос давал советским людям огромную энергию, и потому они были способны на воистину великие дела: великие стройки, великие открытия, великие подвиги.

Десталинизаторы ставят Сталину в вину, что он воспользовался тем, что для русской культурной традиции характерно патриархальное восприятие власти – и внедрил в массовое сознание образ государства – «большой семьи». А чем так плох этот образ? Это врагу он нравиться не может, потому что трехчленная конструкция: «Родина – мать, Сталин – отец, государство – семья народов» – устойчива. Но если изъять из нее один элемент, она станет неустойчивой. А если изъять два – обрушится и погибнет.

Неслучайно в годы перестройки опытный специалист по информационно-психологическим войнам против СССР З.Бжезинский отмечал, что разрушить морально-политическое единство советского общества могут две мощные идеологии: антисталинизм и национализм.

Во время оттепели, разоблачая «культ личности», уничтожили образ Отца. И это сильно подорвало и ослабило советскую систему. Но она устояла.

В ходе перестройки были задействованы оба рецепта Бжезинского.

Перестроечный антисталинизм был ударом по Любви к Отцу. Обращаю внимание читателя на то, что образ Отца многомерен. Что Сталин олицетворял собой СОВЕТСКОЕ, и дискредитация Сталина означала одновременно и дискредитацию советского вообще. Так из созданной Сталиным устойчивой «трехчленной конструкции» был выбит один элемент.

Перестроечный национализм был ударом по братской Любви. Ведь и впрямь коль скоро в «семье народов» удается посеять рознь – братская Любовь исчезает. И говорить о «семье народов» бессмысленно. Так из «трехчленной конструкции» был выбит второй элемент. После чего советская система, а вместе с ней и вся страна, рухнули.

А теперь о том, как уничтожался образ Отца в ходе первой десталинизации.

Существовал ли зазор между создаваемым советской пропагандой образом всезнающего, претворяющего слова в дела, приходящего на помощь всем и каждому и ведущего к новым свершениям Отца – и реальным Сталиным? Какой-то зазор между образом и реальным человеком всегда есть. Но если зазор велик, никакими пропагандистскими уловками это не скроешь. Сработает «эффект голого короля»: либо платье в наличии, либо его нет.

Есть известная фраза, авторство которой не определено (иногда ее приписывают Михаилу Шолохову): «Да, был культ... Но была и личность!» И эта личность в силу каких-то присущих ей свойств очаровывала. Проявления всенародной любви к Сталину многократно описаны: при одном только его появлении передовиков производства, комсомольцев, делегатов всевозможных съездов охватывали чувства восторга и счастья.

Но о передовиках производства и прочих тружениках можно сказать, что они некритичны:  что с них взять? – «патриархальное восприятие власти»... А интеллигенция, которой всегда присуще критическое начало? Она-то почему влюблялась в Сталина? Её-то он чем о-чаровал?

«Что сделалось с залом! А ОН(выделено автором – А.К.)стоял немного утомленный, задумчивый и величавый… Я оглянулся: у всех были влюбленные, нежные, одухотворенные и смеющиеся лица. Видеть его – просто видеть для всех нас было счастьем… Каждый его жест воспринимали с благоговением. Никогда я даже не считал себя способным на такие чувства...» Это дневниковая запись К.Чуковского, сделанная в 1936 году. Наша интеллигенция, как известно, оказалась наиболее чувствительной к информационно-психологическим воздействиям. Позже, раз-очаровавшись, Чуковский и его дочь назовут Сталина «мразью», «пакостником», «интриганом» и «провокатором».

Но вот Сталина не стало. Страна, охваченная неподдельным горем, оплакивала его как Отца. Ольга Берггольц напишет на смерть Сталина такие строки:

Обливается сердце кровью...
Наш родимый, наш дорогой!
Обхватив твое изголовье
Плачет Родина над тобой.

«Представить его мертвым было для меня почти невозможным – насколько он мне казался неотъемлемой частью жизни... Вся Россия плакала, и я тоже. Это были искренние слезы горя, и, может быть, слезы страха за будущее…». Кому принадлежат эти слова? Евгению Евтушенко. В 1953 году он был совсем молодым человеком и еще не успел «перестроиться».

Но прошло три года, и грянул ХХ съезд. В книге «Так было. Размышления о минувшем» А.Микоян рассказывает, что это он убедил Хрущева в необходимости осуждения сталинского режима: «Если мы этого не сделаем на этом съезде, а когда-нибудь кто-нибудь это сделает, не дожидаясь другого съезда, все будут иметь законное основание считать нас полностью ответственными за прошлые преступления».

25 февраля 1956 года Хрущев выступил с закрытым докладом «О культе личности и его последствиях». Есть поговорка, согласно которой нельзя войти в одну реку дважды. Но весь набор прозвучавших в хрущевском докладе обвинений был «один в один» повторен в годы перестройки.

Во-первых, Сталин был обвинен в единоличном развязывании массовых репрессий. Хрущев обрушил на делегатов шквал шокирующих подробностей. Об уничтожении 70% участников XVII партийного съезда... О возможной причастности Сталина к убийству Кирова... О гибели тысяч ни в чем не повинных коммунистов, включая лучших государственных и партийных деятелей: Эйхе, Рудзутака, Косиора, Чубаря, Постышева, Косарева, других...

Во-вторых, по словам Хрущева, деятельность Сталина в ходе Великой Отечественной войны была бездарной и вредоносной. Он игнорировал информацию о подготовке Германии к войне с СССР и потому не мобилизовал вовремя промышленность, в результате чего наша армия к началу войны была плохо вооружена... Он уничтожил в предвоенный период лучшие военные кадры... Он проявлял «нервозность и истеричность», вмешиваясь в ход военных операций, что привело к колоссальным человеческим потерям...

Третье обвинение – депортация народов. Хрущев (а вслед за ним и перестройщики) бил по самым болезненным точкам.

Темы меняются стремительно, как картинки в калейдоскопе. «Ленинградское дело»... Конфликт с Югославией как следствие мании величия Сталина... «Дело врачей-вредителей»... Самовосхваление и отсутствие элементарной скромности Сталина на примере его «Краткой биографии»... Отрыв Сталина от жизни, незнание им действительного положения дел на местах...

В ходе доклада Хрущев неоднократно характеризовал Сталина, которого еще совсем недавно страна называла «родным и любимым», как человека «капризного», «раздражительного», «грубого», «деспотичного», «мнительного», «болезненно подозрительного», страдающего «манией преследования» и «манией величия»...

У Галича в «Поэме о Сталине» есть грубое, но емкое определение сути исторического доклада Хрущева: «Оказался наш Отец / Не отцом, а сукою».

ХХ съезд удостоился многих эпитетов – его называют «судьбоносным», «переломным», «открывшим новую страницу истории» и так далее. Но знаешь, читатель, как его называют еще? «Символическим отцеубийством» – вот как.

В мифах и преданиях разных народов мира отцеубийство – один из страшнейших грехов. «Отцеубийство – основное и изначальное преступление человечества и отдельного человека. Во всяком случае, оно – главный источник чувства вины», – утверждал Зигмунд Фрейд. Проблема отцеубийства интересовала психоаналитика Фрейда, в частности, в связи с исследованием феномена, который он назвал «эдипов комплекс». По Фрейду, соперничество сына с отцом, желание устранить отца вызвано неосознанным сексуальным влечением к собственной матери. Расширительно «эдипов комплекс» трактуется как стремление занять позицию, принадлежащую отцу – например, позицию во власти. В любом случае, речь идет о намерениях слабого, который хочет узурпировать то, что принадлежит сильному.

Мне хотелось бы рассмотреть один из древнейших сюжетов об отцеубийстве – оскопление Кроном своего отца Урана. Данный сюжет, изложенный Гесиодом в его «Теогонии», широко известен, и все же я позволю себе его предельно краткое изложение.

Гея (Земля) сотворяет Урана (Небо), а затем они вместе порождают двенадцать детей – титанов. Появившийся на свет последним Крон с самого начала испытывает ненависть к Урану:

«После их всех родился, меж детей наиболее ужасный,
Крон хитроумный. Отца многомощного он ненавидел».

Мать Гея беспрерывно рожала чудовищ – то диких одноглазых киклопов «с душою надменною», то сторуких сынов, «несказанных ужасно». Уран, возненавидев эти ее уродливые порождения, заключил их в материнскую утробу. Тогда Гея призвала титанов отомстить отцу. Добивавшийся трона и власти Крон коварно оскопляет Урана созданным Геей серпом. Истекающий кровью Уран проклинает титанов и обещает им кару за совершенное злодейство. И кара действительно настигнет титанов – их победят и низвергнут в Тартар новые олимпийские боги, а отцеубийцу Крона лишит власти (и обманом захваченного трона) собственный сын Зевс. Право, есть аналогия между этим мифическим сюжетом и политическими сюжетами. Убийство Хрущевым своего Отца-Сталина, убийство Брежневым своего Отца-Хрущева…

«Твой сын сделает с тобой то, что ты сделал со мной» – вот первое следствие отцеубийства.

Но есть и второе следствие: отцеубийство, которое совершил Крон, нарушило порядок мироздания и вызвало небывалую плодовитость богини Ночи (Никты). В мир пришли ее ужасные дети: Танатос (Смерть), Мор и Кера (оба олицетворяют Насильственную смерть), Гипнос (Сон с роем мрачных сновидений), Мом (Насмешка, Поношение), Немесида (Отмщение), Апата (Обман), Эрида (Раздор), Герас (Старость), а также Печаль и Сладострастье.

Совершив на ХХ съезде символическое отцеубийство, посягнув на то, чтобы любовь к Отцу (Эрос) обернулась разрушением образа Отца, отвращением и ненавистью к нему, Хрущев впустил в мир Танатос. И тот начал свою работу. Какую? Об этом – следующая статья.