То в жар, то в холод

Белая лебедь уплыла по морю,
Чёрный сентябрь вдруг проносится вспять.
Не поможет народному горю
Атомной бомбой взорваться опять.
Сколько же можно держать себя в рамках,
Опускаются руки к земле,
Не кататься зимою на санках,
Не идти на большом корабле.
Не стрелять из рогатки по птицам,
Не дай бог поднимать руки вверх,
И под каждую сволочь стелиться.
Обливая помоями всех.
И не так уж я в трансе страшен,
И не так уж я страшен в нирване,
Серой краской мой мозг разукрашен,
Красной краской облит и ранен.
Утром выйду на ветер рано,
Далеко за домами праздник,
Там гуляют люди, странно.
Там медведей собаками дразнят.
И никто не поймёт, не узнает,
Что на небе священном платят,
За звезду, что бессмертно пылает,
От которой на долго хватит,
И тепла и палящего света.
Обжигающих кожу лучей.
А вулкан успокоится летом,
Не дождавшись земных палачей.
И померкнет в глазах моих стадо,
Изогнётся скрипичным ключом,
И смотреть мне на это не надо,
Как сгибается жизнь калачом.
Как сосульки,свисают над кучей
Языками примёрзших зверей,
Как скулят, оторваться пытаясь,
И убраться скорее скорей!
Но нигде нет укромного места,
Всё застыло и треснула гладь.
Не поможет народному горю
Взрывом ядерным землю питать.