Эх... Тройка!

На столе поллитровка и закусь,
Все что есть, то и передо мной
Да ещё в зомбо-ящике запись:
В тройке рвет постромки - пристяжной.

Под бравурные марши Свирида
Птица-тройка летела вперёд!
Где та подлая, серая гнида,
Серой подлости, давшая род?

После той неожиданной кройки,
Генеральский не треснул лампас:
Это все, что осталось от тройки,
Запряженной в лихой тарантас!

Вдоль деревни, по-бабьему плача,
Фазный провод искрит у столбов;
В роспусках, водовозная кляча -
Бабки в стороны - мчит без подков.

И куда же ты, старая, мчишься?
Ужто, к вечности русских вершин,
Ставя шиш не на русские числа,
Кроя куш не на русский аршин?

Что ты вспомнишь... И что за итоги,
Без обрубленных разом, корней,
Кроме, с храпом, на задние ноги,
Приседающих к дровням коней?

Кроме хрипа сипяших полозьев?
(Даже гланды от сипа горчат!)
От которых, под горлом, как гвозди,
В гроб забитые - шляпкой - торчат!

Ни по ком, как Есенин, не плачу:
Поллитровочка - передо мной!
Лишь мечтаю: воскресшую клячу,
Снова в тройку запрячь пристяжной!