Бесполезная беседа с министром финансов

Бесполезно банкетить на тризне печального возраста,
Слушать речи, в которых
Не найти ни аза ни за что.
Незаметно поэзия выбралась в заросли прозы.
И в простое – мобильник,
И вспомнится адрес почто-
Вый, если выпадет напоминание из налоговой,
Где – арендная плата за гектары уральской тайги.
Я смотрю, как медведь –
Из нелегального логова,
И рву бумаженцию, не используя сгиб.
Я спрошу:
Государство тайгу ли сажало и холило?
Нет. Она её превращало в выруба.
Никогда не встречало меня
Ни хлебом, ни спиртом, ни солью.
Её член бесполезный –
Газовая труба –
Изнасиловал
Столько квадратных километров
Ради пользы Европы
И её бесполезных затей.
Нам твердит о валюте министр, испокон полоротый:
"Мол, тайга – это не для белых людей,
А таким вот, как ты –
По сучкам пробивающим бродни,
по кострам опалившим штормовку и брюк обшлаша.
Ты вчера был ничем
И таким остаешься сегодня.
Завтра, может быть, превратишься во врага,
Партизан малохольный
И беспартийный,
Ты налоги не платишь
И молишься каждому пню,
А для нас под шашлык – коньяки
И для рыбы коптильня.
И в каждом из придорожников –
Отличнейшая ню…"
Я движением пальца отправил его на три буквы,
Холодильник в рюкзак – как грабитель – опростал.
Мне дороги на Кытлым
С дорогой на Сочи не спутать.
Из-за меня
Приподнимается на цыпочки увал.
С каждым шагом сползает
Городская дублёная шкура,
И таёжный птенец
Выпрастывается из яйца,
А на каждой дороге – лозунги Эпикура:
МИР – ХИЖИНАМ!
И – БЕСПОЩАДНОСТЬ ДВОРЦАМ!
У меня сверхсекретная хижина памятью занята,
Чтобы меня ожидать
И под погодой ветшать.
Лунный свет пробирается через хвойный орнамент.
И фубуканье филина впитывает падь,
Словно Баха псалмы
И царственность виолончели,
Словно призрака плавное
И окаянное О!
Государство из космоса прицелилось
И с карты
Меня, как соринку, смело.

28.4.15