О златом Овне и упрямом поэте

Как часто, путник, ты твердил в ночи,
И просыпался, обливаясь потом,
Что ты - не тот, и что фарра лучи
Дарить тем, кто вокруг, - других работа!

Как ты стенал, узрев мечту свою,
Как ты кричал о клетке жёлтого металла!
Как ты мечтал о смерти от удара
Меча ль, стрелы ль... но в честном лишь бою!

И даже ночь, тебе смежая веки,
Едваль могла дарить покой твоим глазам...
Сны редко не приходят к человеку,
Решившему, что всё возьмёт он сам.

Тебе претило страшно раболепство,
Ты шёл всегда и всем на перекор,
Твои стихи, что яд копили с детства,
Сражали раньше... Мечь едваль столь скор!

Ты ждал врага, достойного удара,
Ты ждал того, кто сможет дать отпор...
И проглядел, что он - податель дара,
А сильный волей - рядом распростёрт!

Испытывал судьбы твоей терпение?
Крушил других и жизни их лишал?
Ты слишком много ждал от провидения...
Вернее, нет, ты слишком мало ждал!

Ты заигрался, брат-поэт, однажды...
Когда решил, что смог всё разгадать.
... И твои волки, исполнившись жажды,
Рвались к тебе... Рвались, чтоб убивать.

Мазендаран затих, и крови реки
Уже не смогут обернуться вспять...
Ты слишком рьяно рвался в человеки...
Тебе, поэт, теперь уж им не стать.

Забыв себя и всех, кто бился рядом,
Вызвав на бой златрунного овна,
Ты победил. Но, поброди вкруг взглядом:
Была ль победа эта столь нужна?

Твои друзья теперь - чужие люди,
А жизнь твоя - одна пустая ложь...
Ты - призрак, трещина на глиняном сосуде,
Последний "бее" овна был всё ж хорош!

А знаешь, что... Быть может, что иначе
Нельзя вернуться к "состоянию нуль"...
Броди поэт, ищи свою удачу...
Ты победил... И песню дотянул.

Но иногда, среди ночей арабских,
Когда от вин и дыма мгла ярка,
Бьёт в голову сонм адский дум дурацких...
Поэт, тебе ль играть роль знатока?

Быть может стоило остаться... Там, в Кабире?
Не для себя, ты нужен ли кому...
А для того, чтобы пожили в мире,
Те, кто был в пищу волчьему ему?..