Гнев

Мой гнев пожирает меня изнутри,
Гордыня дровишек туда добавляет,
Картины, портреты, скульптуры твои,
Я брошу все в пламя, пусть ярче пылает!

Над пропастью сверзившись, буду смотреть,
Как тянешь с трудом ты ко мне свою руку,
Но лучше –  разбиться о скалы и смерть,
Чем прочить в спасители эту «подругу»…
 
И в темной ночи, нарываясь на нож,
Брожу по кварталам, тебя проклиная,
Но снова бандитов не встретил, ну что ж…
Как видно, Судьба – через чур озорная.

Старинное зеркало в хлам – кулаком,
Разбил, и стою под стекла звездопады,
И раму до пепла сожгу лишь за то,
Что подло хранит отпечаток помады.

Я с радостью б вызвал тебя на дуэль,
НО! Кодекс, манеры, стреляешь не сильно…
Все против меня! Я поджег тот отель,
Где ты мне идею дала для картины…

Я с молотом вышел к себе на крыльцо,
И -  в сад, где из мрамора видно скульптуру.
Тяжелой кувалдой разбил ей лицо,
 И в дребезги вынес немую фигуру!

Я ночи не сплю, приключений ищу,
Запали глаза, только сердцу неймется,
На башне часов, на весь город кричу,
И сам ощущаю: мой разум сдается…

Ведь город свидетель – я долго молчал!
Но все ж дьяволица меня доконала,
Кольт мой – то Библия, крест – эфес меча,
Пора для изгнания ведьмы настала! 
 
И даже забвение так не страшит,
Как образ, что душу плющом оплетает,
Я чувствую – рушится разума щит,
 Что ж, спросим у жизни: кто здесь проиграет?!

Да если б меня разорвало жулье,
На Красном квартале, развратном, шикарном,
Я плюнул бы кровью на платье твое,
Заколотый острым, коварным кинжалом.

На смертном одре, с пеленой на глазах,
С отчаяньем демона буду сражаться,
И в каждом убитом чтоб образ твой чах,
В предсмертном бреду хоть с тобой поквитаться…