Рыбак из Борисова

(О истории этой говорили в нашем приморском посёлке старики. Ничего не придумано.)


Один -
сосновый тёмный склон,
другой -
весь в пёстрых листиках.
Ещё -
ручей, река, затон.
И бухта
о двух пристаньках.

Одна -
для беленьких судов
заморского строения,
другая -
съеденный мосток
из узких свай и тления.

Хозяин - молодой рыбак,
имевший дом под склоном.
Шёл в его сети ёрш, лаврак
и окунёк зелёный,

Держал у дома самовар
курортникам в угоду,
до света раннего вставал,
тащил фелюгу в воду.

Пшеничный чуб,
плечами крут,
и глаз всегда прищурен,
а как же -
он хозяин тут,
всем сват и брат, и шурин.

На костреце штаны-рваньё
(недолго и до срама)…
Таким увидела его
прекраснейшая дама.

Графиня. Дорогих кровей.
А грудь слаба, недужна,
ей солнце, йод и соль морей
в леченье были нужны.

А здесь рыбак, как Аполлон,
или как тыща бесов,
он душу взял её в полон,
хоть небольшой повеса.

Пошла молва, молва плывёт
(а кто не грешен ныне?) -
в рыбачьем домике живёт
прекрасная графиня.

По темноте она встаёт,
ах, белы руки эти,
Счастливой птицою поёт,
и в полдень чистит сети.

Любовь,
чего же ей не петь,
(словно костёр на льдине).
Ходили люди посмотреть
на рыбака с графиней…

За недосказанность винить
кого,
коль нет ответа.
Куда же делися они,
когда пришли Советы?

Отняли дом,
устроив в нем
рыбацкую бригаду.
Что дом,
гори оно огнём,
спасаться было надо...

И может,
в те лихие дни,
да через море сине
уплыли в лодочке они,
рыбак с его графиней?

И может бог был справедлив -
достигли вёсла цели,
нашла их лодочка пролив,
и души уцелели?

У берегов чужих морей
их народились дети?
Да акварелька у дверей -
фелюга, домик, сети...