Тайга

Тайга не прощает ошибок,
Суровы законы её.
От жизни до смерти лишь миг,
Спасти может друга плечо.

В добротном, но стареньком доме
Жил егерь-старик, дед Иван.
Дружил со своею тайгою
И был у него пес Полкан.

Стрелял себе дичь, когда нужно,
Но только не боле того.
Гонял браконьеров нещадно,
И тайга благодарила его.

И грибы, и орехи, и ягоды,
И рыба, и мед для него,
Пушнины немного…Ведь надобно
Соль, спички, патроны… В село

Верст за двадцать егерь ходил.
Относил обменять все добро.
Его каждый селянин чтил
За человечность его.

Любили его и жалели
За то, что лет 30 назад,
У него всю семью расстреляли,
Когда он защищал Ленинград.

А когда он с Берлина вернулся
И узнал, что нет никого -
Не упал, не согнулся, не сгинул,
А уехал в тайгу… Вот и все.

Он однажды не взял ПолкАна
На обход по делянкам своим.
Тот лапу поранил немного.
«Пусть отдохнет, я – один.»

А пес так сулил и метался
И цепь был готов оторвать:
«Хозяин, куда ты собрался?
Ты что же, забыл меня взять?»

Меж деревьев лыжня уходила
По ему лишь знакомой тропе
Шелест егерских лыж поглотила
Тишина, что знакома тайге.

Дед петлял по старым маршрутам…
Вот овраг, крутой спуск и вдруг:
Шапка снега, как будто лавина…
Падение, боль, темнота и испуг.

Дед упал, повредил себе ногу
О поваленной ели сучок.
Его снега перина укрыла,
Превратила все это в сугроб.

И вновь тишина над тайгою.
Лишь изредка дятел пробьет.
Где то волк одиночка провоет
И заяц в кустах промелькнет…

Полкан в это время метался-
Не знал, но он чуял беду.
Наконец-то ошейник порвался
И рванулась собака в тайгу…

Не легко по рыхлому снегу,
На ошейник сил много ушло…
Тропа вывела пса к оврагу
Где сугроб внизу и… Ничего.

Заскулила собака, завыла.
Только носом вдруг повела…
И к сугробу тому вниз спустилась,
Раскопала его и… Нашла.

Облизала хозяина. Телом
И дыханием согрела его.
Оклемался старик: «Полкаша!
Как ты выбрался?» И…боли: «О-о-о!»

Посмотрел старик в морду собаке
И как человека просил:
«Добеги до села, Бога ради!
Я, как видишь, уже без сил…

Там Макарыч есть, или Михайло -
Бородатый, ты знаешь его…»
Зря в подробностях дед распалялся -
Пса, как ветром, уже унесло.

Он примчался в село, где все знали
Добродушного, верного пса.
Пролетел по селу с диким лаем,
А на площади взвыл в небеса.

И посыпал народ из домов…
И сказал дед Макарыч угрюмо:
«Что угодно отдать я готов,
Что Ивану сейчас где-то худо…»

Разбежались мужики по домам.
«Через десять минут выходим…»
За околицу группа ушла.
Ну, а что было дальше? Посмотрим…

Вечерело. Клонился закат,
А в тайге ночью смерть одному:
Может стая волков разорвать.
Можешь просто замерзнуть в снегу.

Хоть крепился Иван, но нет сил –
Стал тихонько клониться ко сну.
И холодная смерть, согревая,
Шептала ему: «Я иду…»

Только вдруг он почувствовал липкий
И горячий язык на щеке.
«Здесь! Нашелся!» - людские крики.
И он сразу ушел в забытье…

Он очнулся на теплой лежанке,
Бабка Маня поила его.
Дед Макарыч был рядом в кафтане:
«Оклемался, родной, ничего…»

«Где Полкаша?» - выдавил егерь.
«Он нормально. Но только… того…
Он пока за помощью бегал.
Лапы сбил, отморозился…Все.»

Над лежанкой возникла морда
И лизнула деда в лицо.
«Не волнуйся, Иван, все нормально,
И тебя вылечим, и его»

Повернулся Иван к собаке:
«Если б не ты, где быть мне?
Я с тобой никогда не расстанусь!»
И скупая слеза по щеке…

Морозное зимнее утро.
Снегами укрыта тайга,
Где вечная за выживание
С природой идет борьба.

Тайга не прощает ошибок.
Суровы законы ее.
От жизни до смерти – лишь миг.
Спасти может друга плечо.

Но в нашей суровой жизни
Когда и среди нас есть волкИ.
Хорошие, добрые люди
Способны дружить со зверьми…

08.2006 г.