Над лампадною бухтой

Над Лампадною бухтой насупился скальный массив,
с Монастырского мыса исчез монастырь, как приснился:
мир, когда был моложе и был бесподобно красив,
прятал эти места от людей, сколько мог, да потом отступился.

Греко-римских галер здесь останки глубины хранят,
черепок древней амфоры в гальке прибрежной привычен.
Заповедный режим этих мест, я-то знаю, не снят,
да кого это нынче волнует? – вопрос риторичен.

Катера всё шныряют да яхты на якорь встают,
дым шашлычный висит, словно смог, нуворишами создан.
Над Лампадною бухтой ночами грохочет салют,
заставляя померкнуть и съёжиться крымские звёзды.

В Партените шикует, подмяв его, миллионер,
пляж забрал и дворец, что ему и гостям его милы,
если б  это один был, обидный для Крыма, пример,
да куда ни посмотришь, такие же всюду ловчилы.

Археологи стонут: разграблен могильник и пуст, –
ну а мы-то, а мы? – грабим жизнь по программе по полной.
Видно, варварский дух, как сказал Иоанн Златоуст,
в самом деле, присущ  душам низменным, если не подлым.

С мыса Плака левант гонит волны косые весь день,
к Аю-Дагу летит клин бакланов с усердьем голодным,
и, какую личину сегодня наш строй ни надень,
всё равно он, по сути, является антинародным.

Я отнюдь не ханжа, но я вижу, как гибнет мой  Крым,
виллы в парках, в лесу, землю рвут, сатанея от страсти;
пресс такой на природу – не то чтобы недопустим –
невозможен, да что им, дорвавшимся к деньгам и власти…

13-09-2012