н. э

Под стеной из дождя провода расплетутся на тонкие, пламенно-алые,
желчные нити,
И за летом - зима, за зимой что-то больше и лучше,
И поднимутся странники с просьбой к везущим их: "не довезите",
И попутчика снимет с седла, разрядив пистолет свой, усталый и грязный попутчик,
Серебра на парче не осталось, все золото спрятано в платьях,
В подолах, на манжетах оборванных крепко пришито
К душам тех, на которых  и скатерть смотрелась бы венчанным платьем,
И на ком голова оставалась башкой, даже если была чем покрыта,
Искупаться в крови при нехватке железа в кармане стало привычным,
И крестами огромными светят на плац купола,
Все прекрасное съедено, сделавшись самым обычным,
Собирая в созвездье дыру без названия с именем Пустота.
Поминальной молитвы стесняюсь сказать и полслова,
И на службе причудливо-страстной развлекаю себя покаяньем,
В душном храме нет места ни полного, ни пустого,
Бьются нищие лбами об пол возле чашки с скупым подаяньем.
Простирается ночь от начала рассвета до ворона в пыльном, чугунном, несобранном платье,
Раскидавшем по темному камню седые крыла,
Кто-то будет рожден во второй раз, чудесно и снова некстати,
Чья-то лодка со старцем худым и скупым проплыла.