Вышивальщицы

    Когда царицею луна взойдёт на небе,
    начнёт запечный богомол служить молебен,
    и повторится в сотый раз сюжет знакомый –
    она садится у окна, как у иконы.
    Заправит в пяльцы полотно, достанет с полки
    косу из нитей-мулине, возьмёт иголку.
    Вздохнёт негромко в тишине, в окошко глянет,
    как будто что-то разглядит сквозь тёмный глянец.
    Переведёт пытливый взор на обод пяльцев,
    над непочатой белизной взметнутся пальцы,
    и всё, к чему её душа неравнодушна,
    неспешно вышьет на канве иглой послушной.
    Зажжётся радость по кайме в оттенках рыжих,
    здесь каждый вышитый стежок любовью дышит,
    струится нежность голубым в изгибе линий,
    оттенком бланж – недолюбовь – на тёмно-синем.
   
    Скользит по небу Млечный путь проворной змейкой,
    корпит над вышивкой своей Золотошвейка,
    за звёздным крестиком другой кладёт красиво,
    у швей, небесной и земной, – одни мотивы.
    Возможно, что когда-нибудь швея земная
    в своём окне погасит свет, в мечтах витая,
    и разглядит среди икон в небесном храме –
    склонённый женский силуэт в оконной раме.