С кистью в зубах - творил иконы...

С кистью в зубах – творил иконы…

Посвящён Григорию Журавлёву –
 художнику иконописцу(1858-1916 год)

Об этих людях надо говорить,
Об этом – настоящем человеке.
Как мог – такое, сотворить,
Являясь, в сущности, калекой.

Талантливый художник был,
Григорий Журавлёв. Чьё имя -
Народ не знал, иль подзабыл,
Теперь вспомнить настало время.

Как он совсем без рук, без ног,
Лишь кисточку, в зубах зажавши,
Творить - писать иконы смог,
И знаменитым стать смог так же.

Диковинные картинки.

Век девятнадцатый там шёл,
В губернии тогда Самарской,
Тот случай, там, произошёл,
В Утевке же, в селе не броском.

У Марфы там, родился сын,
Он появился – инвалидом.
Без рук, без ног – он был совсем,
Считай, никто, по жизни, это.

Муж до того был призван там,
Отправлен,  на Кавказ, солдатом,
Где без вести пропал тогда,
С детьми осталась жена эта.

А по селу слухи ползли,
Что вот, в рождении уродца,
Виновен сатана. Нашли ж,
Виновного. Всегда - найдётся.

Марфа ж, здоровая была,
Сына - богатыря родила.
Красавицу - дочь подняла,
И муж не меренной был силой.

Последний же, Марфы приплод,
Без рук, без ног – сынок Григорий…
«Точно был дьявола сын, тот» -
В селе судачили в ту пору.

Дед Афанасий – их сосед,
За Марфой часто, наблюдая:
Как сына кормит. Тот сосёт.
Вздыхал всё тяжко, причитая:

«Зря Марфа потчуешь сынка,
И молоко грудное тратишь.
Ты голодом смори пока,
Ведь родился таким, некстати!

Не повезло в жизни мальцу,
Таким уродцем народился.
Эх, жаль, что нет отца,
Он правильно б «распорядился».

Вот, и подумай, как ему,
Придётся мыкаться по жизни.
Без рук, без ног –  как жить тому,
В семье в тягость роток сей лишний».

Марфа упрямо, тут – в ответ:
«Грех на душу я брать не буду!
Раз появился сын на свет,
Бог не оставит в горе в этом!»

Общительным, весёлым рос,
Мальчик тот, Гриня. Все так звали.
Брат и сестра тут в нём, как раз,
Души не чаяли.  Ласкали.

Всячески опекали, те,
Кормили с ложечки, купали…
Жалели инвалида все,
Дети в селе не обижали.

Соседи помогали им,
Всё что могли, там приносили.
Не забывал и барин их,
В отставке генерал. Жалел их.

Игрушки Грине он дарил,
Снабжал продуктами, одеждой.
Священник часто к ним ходил,
Снабжал и книгами их так же.

Рано выучился читать,
Мальчик. Проглатывал все книги,
Ему их стало не хватать,
К знаниям – интерес великий.

Храм Свято – Троицкий стоял,
Рядом с их домом. Поп оттуда.
К вере там Гришу приобщал,
На образа смотрел, покуда.

Возили Гриню – брат с сестрой,
В коляске, что кузнец им сделал.
Мальчик смотрел разинув рот,
На образа все, ошалело.

Григорий восхищался там,
Читал слова молитвы так же,
И со слезой в глазах шептал:
«Хочу писать я образа такие ж!»
 
А брат с сестрой, глядя, на то,
Лишь снисходительно смеялись…
А во дворе уже зато:
Григорию там удивлялись.

В шесть лет тот выползал во двор,
И находил прутик какой-то,
Брал в зубы его, под упор,
И на земле чертил чего-то.

Уроки иконописи.

За тем занятием, застал,
Его, учитель местной школы.
Он, изумлённо наблюдал,
Как тот рисует, аж до боли.

Людей фигурки тот чертил,
Они плясали в хороводе,
Учитель тут определил:
«У паренька талант в работе!»

Расспрашивал: о том, о сём,
Потом  Грише веско заметил:
«Учиться тебе надо! Всё!
Прославишься ещё на свете.

Станешь усердным, если ты,
То, расцветёшь своим талантом.
Исполнишь все свои мечты,
А прозябать, вот так, превратно».

Потом учитель объявил:
«С тобой, сам, заниматься буду!»
Слово сдержал. И приходил,
Взял на себя эту заботу.

Урокам разным стал учить,
Давал уроки рисованья.
За мальчика стал он просить,
Чтоб помогли с образованьем.

Самарский губернатор был:
Отзывчивым и сердобольным,
И мальчика определил,
В гимназию, в Самаре стольной.

Квартиру рядом с нею снял,
Грише, сестре, и его брату.
Брат Гришу возить в школу стал,
Сестра ж хозяйство вела это.

Григорий быстро первым стал,
Он схватывал всё на лету мгновенно.
В зубах чётко  перо держал:
Каллиграфично, грамотно, умело.

Он от души, там, в хоре пел,
Имея сильный, чистый голос.
Солистом хора стать успел,
На русских  песнях в хоре «вырос».

Друзья ж начальника тогда,
Известные иконописцы были:
Сексяев Алексей же там, 
И Михаил Семёнов жили.

О Грише он им рассказал,
Внимание, чтоб обратили.
Творит, мол, мальчик чудеса,
Те ж, не поверили, на деле.

Рисунки ж Гриши, увидав,
Способностям, тут удивившись,
Иконописи,  тут, тогда,
Учить его оба решили.

И вот, в своей, те, мастерской,
Столик там невысокий ставят.
Чтобы Григорий смог, такой,
Азы постичь, уже по праву.

Брату ж Гриши, дело нашли:
Иконам  заготовки делать.
И краски смешивать, белить,
Не Гришино, ясно, то дело.

Работе отдавался весь,
Он,  часто до изнеможенья.
Он забывал порой поесть,
Лежал без сил от напряженья.

Сводило челюсти его,
Но он держал кисть в исступленье…
Уж доходило до того:
С зубов хватал брат кисть у Грини.

Вскоре учителя поймут,
Со временем они признали:
Их, превзошёл Григорий, тут,
Всё что смогли – ему уж дали.

И Михаил ему сказал:
«Образы у тебя - святые!
Ибо, безгрешный ты, и сам,
Что ты святой!» - слова такие.

Григорий,  возвратился в дом,
Иконы стал писать соседям.
И о художнике таком,
Весть разнеслась уже по свету.

И коллекционеры тут,
Самарские, в село приедут.
Заказы тут идти начнут,
И гонорары шли за это.

На деньги Гриша прикупил,
И кисти дорогие, краски…
Брат заготовок впрок купил,
Дело пошло у них прекрасно.

А для богатых уж писал,
На золоте уже Григорий,
И подпись он свою давал,
Слова такие в эту пору:

… « Сию икону писал зубами безрукий
 и безногий крестьянин Григорий Журавлёв
 из села Утевка»

Самарский губернатор, тот,
Труд высоко оценит Гриши.
Стипендию назначит в год,
Там, в шестьдесят рублей, чуть выше.

Гриша, кормильцем стал семьи,
И напряжённо он работал.
Власти затеяли ж в селе,
Построить храм каменный где-то.

Писал фрески, иконы он,
Себя же не щадил в работе.
Ими он заполнял там фон,
Работал там и с позолотой.

Под сводами долго лежал,
Он в специальной уже люльке
Себя в работе истязал,
Дёсны кровоточили жутко.

Но, не взирая всё ж на боль,
Чудовищную уж усталость,
Он день за днём, и в час любой,
Расписывал  храм неустанно.

Под куполом – изобразил,
Святую Троицу, и с ними,
Там семь архангелов. Их всех,
В своей манере, и по теме.

На стенах же он написал,
Апостолов  двух, Иисуса.
Там Иоанна Богослова «дал»,
Андрея Первозванного, все в рясах.

Митрополитов из Москвы,
Петра, Алексия – распишет.
Помощником, как таковым,
Брат будет. Кормит. Люльку тащит.

В свободный же редкий свой час,
Читал Григорий свои книги.
Множество книг имел как раз,
Духовных много, ему близких.

О нём в столице узнают:
Этом, безруком живописце.
И он икону пошлёт тут,
Царской семье. Те удивятся.

Произведёт она фурор,
Та, чудотворца – Николая.
И Александр Третий, двор,
К себе позвать Гришу желают.

Просит царь написать портрет,
Царской семьи. Почётно это.
Всё сделал Гриша в аккурат,
Блестяще выполнил работу.

Он получил из рук царя,
В подарок – часы золотые.
С памятной гравировкой. Рад,
Григорий был. Дело ж такое!

По всей России разошлись,
Уже работы живописца.
За рубежом даже нашлись,
Его иконы. Сохранятся.

Дар предвидения.

Предвидения дар,  был дан,
Григорию.  То – подтвердилось.
В разгар Первой войны тогда,
В «пятнадцатый год»  проходила.

Ещё, там – до большевиков,
За два года – переворота,
«Прогноз» Григория – таков:
Что ждёт страну плохое «что-то».

Односельчанам говорил:
«Что было откровенье сверху;
Что, власть новая сотворит -
Веру народа, церкви свергнут.

Трудные будут времена,
Храмы, иконы уничтожат…
Разграбят церкви. Будут гнать,
В Сибирь священников всех тоже.

Веру совсем, те, подорвут,
Помазанника бога «скинут»,
Царя. И до того дойдут,
Его вместе с семьёй там сгинут.

Сбылись те предсказанья там,
После - «Семнадцатого года».
Самарский кафедральный храм,
Взорвут. Григория - работы.

Но сам художник не дожил,
До тех времён. Уйдёт из жизни.
В «шестнадцатом году» уже,
Не испытав душевной казни.

Он упокоился в селе,
Незадолго до своей смерти:
Похоронить себя велел,
Скромно. Без почестей, всех этих.

А на кресте сделать просил,
На деревянном - эту надпись:
«Се человек». И это всё,
Что человек этот попросит.

В Самаре, краеведческий музей,
Его иконы там представит.
В Сергиевом Посаде - есть,
В Самарской церкви те, по праву.

В частных коллекциях -  он есть.
Иконы Журавлёва ищут.
В других храмах, как благовест,
Его работы людям блещут.
------------------------------
И все творения его -
Как доказательство того:
Талант, упорство, вера в бога,
Невзгоды побороть все  смогут.
      
Недавно нам представлен был,
Ник Вуйчич – инвалид такой же.
Недуг свой так же победил,
И духом не упал к тому же.

Оказывается у нас,
Герой талантливый был так же.
О нём и был тут мой рассказ,
Чтоб знали люди. Это важно.