Двое. Глава 49

Глава 49.Мечты.

Боже, сколько времени прошло уже. Разве могла она подумать, придя в эту фирму и пробираясь в стеклянном лабиринте перегородок, что здесь ждет ее судьба. Улыбнулась и смешно сморщила нос, это ж их вечная девчоночья шутка «а вдруг судьба меня ждет за углом, а я не накрашена».
Их жизнь с Димкой и похожа и не похожа на…. «судьба» он ее или нет? Ох, заглянуть бы в будущее, что там у них?
Она, степенная матрона, строго выговаривающая что-то  помощнице по хозяйству и придирчиво оглядывающая, как одета маленькая девочка с капризными губками. Маленькой  леди не нравится платьице и она сердито дергает пышную юбочку.
Эк,  тебя занесло, Оля! Слышится насмешливый мамин голос, не, это перебор!Такой она становиться не хочет.
Может лучше в курточке, кепке с козырьком , палатка возле костра.
И песня под гитару, они орут все вместе и весело «чокаются» пластмассовыми стаканчиками с водкой. А завтра сядут в байдарки и будут сплавляться по Енисею. Она панически боится воды и то, что под ней стремнина, мощь огромной реки холодными мурашками разбегается по спине до самой шеи. Ей очень-очень страшно и только напряженный взгляд Димы «ты как?» заставляет ее растягивать губы в бодрой  улыбке, он же здесь, он рядом, значит не так все плохо. И можно уже смотреть  и любоваться стремительно удаляющимся берегом, заросшим огромными деревьями. И получать острое наслаждение от опасности, необычности, адреналин, драйв. Они так молоды, их объединяет это увлечение, это не тусить в клубе под громкую музыку, что-то древнее просыпается в крови и они чувствуют себя одним целым с природой. А вечером купаться в холодноватой воде, противиться сильному течению и забираться в палатку, зная, что там ее ждут  руки, скользящие по ее холодным бедрам и накрывающее ее жадное, такое знакомое и желанное тело….
С каждым днем  хотелось большего, это не становилось привычкой. Иногда она задумывалась, важно ли мужчине, что женщина только его или наступит пресыщение и осознание, что никуда не денется. Этого она боялась больше всего. Заставить его ревновать, она может, ведь в глазах его друзей подсознательно  читается вожделение. Но ей не хочется даже в шутку представлять себя с другим!   Она только недавно научилась расслабленно позволять его губам бродить по ее нежной стыдливой мякоти,  шутливое его определение «моллюск с жемчужинкой», замирая от наслаждения и ожидания следующего, всегда неожиданного,  движения. Никогда она не испытывала такого безграничного доверия к мужчине, знающего что им надо, открывающего ей такую бездну ощущений от близости.

- Доволен? Лукаво смотрела она на него.

- Доволен, откровенно отвечал, проводя рукой по ее влажным бедрам.
 
Они оба были уверены, что это только их, что никто больше не касается  тела, что это удивленное и радостное сияние глаз только его-ее, может и не на всю жизнь (тьфу, тьфу, Бог , не слушай меня), но их крепко-накрепко связали эта принадлежность друг другу, ненасытность друг другом, уже необходимость просыпаться рядом. Это счастье? Она не знала. Это любовь? Не знаю, но  он становится с каждым днем роднее и ближе.
Это скучно? А как надо, чтоб весело? Изменять и бить посуду по вечерам?
Скандалить, а потом мириться в постели, ненавидя друг друга и одновременно двигаясь в привычных всем движениях?
Она не знала, не умела, она жила чувствами, как щенок, как Федька. Он ведь не задумывается о смысле жизни, просто стремглав несется ей навстречу, когда они заходят в прихожку. Он не скрывает своей радости и счастья от того, что они рядом, что его гладят, улыбаются. Разве он делает что-то не так? И от его мордахи столько радости в их доме.
Вот и она похожа на этого веселого игривого зверька, а почтенной матроной она успеет побыть.