Это было четырнадцатого...

Это было четырнадцатого нисана, но не кашкая,
А в древнем Ершалаиме, пускай будет месяц май,
Стояла жара на улице везде да еще какая,
Что меж собой кувыркался в сумерках ад и рай.
Казнили совсем обычного безумного человека,
Распространителя истин, блаженного по уму,
Его на тот свет готовили, без выписок и амнистий,
Без реабилитации, и без отправки в тюрьму.
И бредившему прокуратору, немного казалось с жаром,
Что он совершал ошибку, отправив провидца на крест,
Тогда поменялись местами полюсы полушарий
Земли, и  многим живым на свете не стало мест.
Так юный провидец умер, и тело его пропало,
Вместе с грозой и угрозами верного ученика,
А совестливый прокуратор в плаще и подбоем алым,
Понял что с этой казнью жизнь его обречена
Бессмертию и мучениям. Так не закончил Мастер,
Только и стал синонимом к мукам и слову Творец,
Муки совести страшны, люди не рвитесь к власти,
Плохо когда на костях, строится ваш дворец.
Козни древних энергий, магии первостихии,
Крест и звезда воюют, дьявольская звезда,
Ведьмы еще существуют, и колдовские стихи их,
Будут оккультным знаменем с плеч до земли свисать.
В этой истории вечность, о коей никто не ведал.
И никогда человечьему, да не придет конца,
Женщина превращается, в отчаявшуюся ведьму,
Чтобы спасти от гибели, любимого ей Творца.
Каждый себе придумывает, в жизни пути историй,
Каждый заложник своих сценариев и картин,
Кто выбирает тьму, свет ему будет сторицей,
Ибо свет ото тьмы просто неотделим.