А на улице зима бушевала...

Это было в январе,- в середине…
На земле, белым- бело, - как на льдине,
От мороза нос и щёки горели,-
Как прекрасны той зимы акварели!

А на улице зима бушевала!
На окошках вензеля вышивала,
И серебряной каймой обрамляла,-
Вензеля нам те читать позволяла…

А ресницы на глазах индевели,
Губы жаркие твои розовели…
Удержаться мне никак не давали,-
А такое, позабудешь едва ли…

От мороза, от любви мы пьянели…
Бубенцами где-то тройки звенели!
Молодые были, эх, молодые!
Унесли то время гнедые!

Под морозы, под снега и метели,-
Не догнать нам тех коней,- улетели!
Иней лёг мне на виски сединою,-
Но ты рядом и как прежде со мною.

Как там дальше, я теперь и не знаю.
Но я часто тех коней вспоминаю,
Тех гнедых, что на рысях очумели,-
Но я помню, как любить мы умели!

Годы  мчатся чередой, рысью дикой,
И осталось их совсем, погляди-ко…
Только то, что было в нас и осталось,
До конца наверно в души впиталось…

Вот нападают снега и растают.
Сыновья мои в отцов вырастают…
Мой внучок уже ходить научился,
Да и я стихи писать наловчился…

Ну, стихи, они, конечно, стихами…
И грехи конечно, тоже грехами…
Те гнедые ускакать поспешили,
И до слёз с тобою нас рассмешили!..

Что нам плакать, горевать?! Нет печали
Что подковы мимо нас простучали!
Наши дети тех коней обуздали,-
Значит, мы с тобою,- не опоздали!

Закружит зима метелью-порошей,
Вспоминать нам о любви той хорошей…
Дети рядом, внуки есть,- это ж сила!
Как бы, где бы тех коней не носило!..