Один день с Расулом Гамзатовым. Часть 6

   
 На обратном пути вездеход резво бежал по пробитому утром следу. Мерно гудящий двигатель практически не чувствовал нагрузки.
     – Мне показалось, что ваша машина чем-то напоминает хорошего коня самого смелого джигита. Добрый конь дорогу домой сам знает и старается как можно быстрее добраться до своего аула. И машина ваша так же спешит в свой гараж.

     Подогретый ярким солнцем снег уже не казался таким пушистым и не разлетался игристой белой пылью от мелькавших сверкающих гусениц. Нагруженные потяжелевшим снегом ветви деревьев заметно приклонились.
     – Посмотрите, Расул Гамзатович, – указывал сквозь оттаявшее стекло Георгий, – когда сюда ехали, все веточки деревьев вверх, в небо смотрели, а сейчас приклонились вниз. Как живые люди, они выражают нам свою благодарность, не прощаются, а говорят нам «До свидания».

     – Все-таки жаль губить подобную красоту… – задумчиво произнес гость, мысли которого летали далеко, в живописных лесах.
     – Подобный поворот событий я предвидел, – вмешался директор, – поэтому, последним штрихом сегодняшней небольшой экскурсии я предлагаю посмотреть на наши молодые лесные посадки.
     Водитель вездехода, ориентирующийся в лесу лучше, чем в своем родном поселке, тут же уточнил:
     – Куда прикажете свернуть, к Васькиному хутору, или к Барсучьим норам?
     – Давай. Саша, заедем на сосновые посадки к Барсучьим норам.

     Подъехав к месту назначения, все четверо дружно вышли из машины.
     – Посмотрите, Расул Гамзатович, какая красота! – указывая на ровненькие прямые шеренги молодых сосенок, восхищался директор. – Кроме вырубки леса мы умеем его и восстанавливать. Ежегодно высаживаем его на площади не менее десятка гектаров.
     – А вырубаете?
     – Вырубаем значительно больше. Но вырубаем мы смешанный лес, где лиственные породы преобладают до семидесяти процентов. Восстанавливаем наиболее ценные, хвойные породы. Лиственные, особенно осина, в наших краях сами восстанавливаются очень даже не плохо. А здесь, взгляните, какие красавицы ровненькими шеренгами стоят. Ширина вот этой посадки сто метров, длина – два километра. Ровно двадцать гектаров. Этим деревцам пока еще только девять лет. Долго! Долго им еще расти! А хотите, я открою Вам небольшой секрет, как у сосны можно возраст определить, не спиливая деревцо и не считая кольца на спиле?

     – С огромным удовольствием хотел бы узнать!
     – Все очень даже просто! – подойдя к ближайшим деревцам, пояснял директор. – Обратите внимание, что ветви у сосны располагаются ярусами. За каждый год она подрастает на один ярус. Посчитаем на этом дереве. Шесть ярусов. Под снегом два яруса находится. Получается восемь. Плюс один, первый год. Всего – девять.
     – Действительно, как просто! – восхитился Расул.

     Любуясь молодыми стройными деревцами, гость, прошагав по глубокому снегу еще несколько метров, с изумлением обнаружил какие-то неведомые для него диковинные следы.
     – Это зайчик пробежал, – успокоил гостя Георгий, – к тому кустику. Там след прерывается. Значит, зайчик под кустиком сидит.
     – А можно, я пойду, посмотрю? – не удержался от соблазна гость. – Говорят, что зимой зайчики у вас совсем белые. Так?
     Георгий, кивнув гостю головой, машинально оторвал несколько жирных сосновых иголочек, пожевал. Приятный вкус! А запах!

     Расул Гамзатович, утопая по пояс в уплотнившемся глубоком снегу неуклюже, с трудом перекидывал ноги, шаг за шагом преодолевая эти злополучные полтора десятка метров. Все трое молча, внимательно за ним наблюдали. Сколько бы времени понадобилось ему, чтобы дошагать до заветного кустика – не известно. Чтобы ускорить этот процесс, Сашка быстро слепил довольно крупный снежный комок и резким движением запустил его в сторону кустика.

       Не только Сашка, но и Георгий с директором не могли даже,  предположить о последствиях Сашкиной выходки. Снежный комок угодил прямо в центр кустика, из которого выскочил ошалевший зайчишка и огромными прыжками понесся прямо на приближающегося гостя.

     – Ах! Ах! Ты чего! – невольно скороговоркой вырывалось из уст остолбеневшего гостя.

     Через долю секунды Расул, наглухо закрыв голову руками, пытался отскочить, но чуть повернувшись, всей своей массой центнера в полтора, рухнул в сугроб. Еще более напуганный от  появившейся на пути такой громадины, зайчишка прямо на лету развернулся и рванул в обратную сторону. Взрыв не смеха, а дикого хохота разнесся на всю округу. Георгий бросился к гостю, чтобы помочь тому подняться и выбраться из глубокого снега.

     С нахлынувшим приступом неуемного смеха, Расул, глядя на Георгия, восхищенно повторял:
     – Ну, джигит! Ну, джигит! Почему у вас зайцы такие смелые? Бросился на меня, как бесстрашный джигит на своего кровного врага!

     – Да не такой уж и смелый этот зверь… – пытался успокоить гостя Георгий. – Дело в том, что заяц в силу строения своего организма, видит только по сторонам. Что впереди находится – ему без поворота головы, не видно. Сашка снежный комок в кустик бросил, зайчишка испугался, ринулся наутек, а здесь Вы на его пути.

     Гость, сидя на снегу, слушал Георгия, но явного доверия к  высказанным убеждениям, его глаза не выражали.
     – Подобных джигитов мне еще не приходилось встречать!
     – Может быть, слышали, особенно в детских сказках –  зайчишкам зачастую дают кличку «Косой»? Некрасова «Дед Мазай и зайцы» помните? «Шкура плохая, линяет косой» – говорил дед Мазай.

     Спешно приблизились к «пострадавшему» и директор с Сашкой. Помогли гостю подняться, отряхнуть снег.
     – Вот тебе директор и получился у нас самый жирный, последний штрих сегодняшней чудесной  прогулки! – уже с чувством глубокого юмора заключил повеселевший гость. – Ну, джигит!
     – Как он Вас! А как Вы от него! – шутил директор.

     – Правильно воспитанный Аварец всегда уступает дорогу настоящему джигиту! – заключил гость.