Когда заплачет Иероним Босх

Босх в тайге не живет,
Даже леший – вне этого бреда.
Прокламатор –
Я помню его добродушным вполне.
Он носил – бедолага –
Мои устаревшие кеды,
И под кедром ховался,
И Бабу-Ягу на панель
Посылал –
Мы три дня с ним не чаяли чая,
Обсуждали леечной
Ни на что не похожий бюджет.
Леший скромно жевал
Корни сладкого молочая
И из тухлой кедровки готовил роскошный обед.
Мне с ним было легко –
Он дрова заготавливал ловко,
Мухоморы сушил
Нед веселым плескучим костром,
Запретил по ночам
Беспокоить нас свистами совке
И дрожал над любым
Из кедровой ватаги ростком.
Славно годы текли.
Мы встречались без всякой обиды.
Сладкой соли нас я ему не один туесок.
Он плёл верши и бредень
Из веток молоденькой ивы
И со мною делил,
Как и первый, последний глоток.
Это – дружба?
Ну да, разумеется, дрцужба.
Он от Босха сбежал,
Чтоб товариществовать со меой.
Мы орехи кедровые
Варим сегодня на ужин
И любуемся спелой
На кедры присевшей луной.
Но однажды…
О, это однажды когда – то случится:
Я из отпуска в город
Когда-нибудь не вернусь…
Неутешного лешего
Бог возвратит на страницы,
И без сказки
Смолёво заплачет кедровая русь.