Дикие танцы

      Торф бур­лит, бес­прес­танно дви­жет­ся, слов­но зме­ями весь ки­шит. По де­ревь­ям пол­зёт и ли­жет­ся, об­во­лаки­вая сам­шит. На бо­лотах мо­лоч­ным ма­ревом ль­ет­ся, сте­лет­ся плед-ту­ман, ры­жим вспо­лохом, в не­бе за­ревом вы­гора­ет тра­ва-дур­ман. Да к по­луно­чи вре­мя ка­тит­ся, уп­лотня­ясь. Вот-вот зам­рет.

      На по­ляне шу­мит рас­ка­тис­то вся­кой не­чис­ти яр­кий сброд. Под ок­куль­тные пес­но­пения ри­ту­аль­но пле­тет­ся вязь кол­довс­тва, дь­яво­лос­лу­жения, си­лы по­тус­то­рон­ней масть. Раз­дви­гая гра­ницы су­щего, ведь­мы сбра­сыва­ют на­ряд. Опь­яняя лу­ну вле­кущую, жар­ким тан­цем ки­пит об­ряд.

      Вак­ха­налия пы­шет ис­кра­ми, на кре­щен­до впа­да­ет в раж. Над ту­маном ко­чу­ют приз­ра­ки, каж­дый — слов­но без­мол­вный страж. Со­зер­ца­ют, как высь не­бес­ная сып­лет све­том да­лёких звезд, и над ша­башем пла­мя дер­зкое вь­ет­ся, буд­то бы ли­сий хвост.

      На при­зыв древ­них зву­ков ма­гии рвет­ся каж­дая из сти­хий. Ночь лас­ка­ет из­ги­бы та­лии, пог­ру­жа­ет­ся во гре­хи. Раз­го­ра­ет­ся по­хоть сваль­ная, рас­тво­ря­ет­ся в гу­ще тел. Пред­рас­свет­ная песнь фи­наль­ная зна­мену­ет: все­му пре­дел. Над ту­маном зас­ты­ли приз­ра­ки, про­вожая с рас­све­том ночь. Тле­ет пла­мя пос­ледней ис­коркой, раз­ле­та­ет­ся не­чисть прочь.