33. Принцесса Яэко. Сказание о Коло-сане

«Мой отец охотник был умелый,
Наши горы как пять пальцев знал.
На вершины поднимался смело
И в бездонных пропастях бывал.
 
То подстрелит волка, то лисицу,
На спине оленя принесет.
Вся деревня на него дивится,
Он ответит только: «Так, везет».
 
Жили дружно в доме небогатом:
Мать, отец, мой старший брат, да я.
Были куры, гуси и козлята,
Черный пес – прекрасная семья!
 
Как-то ночью слышу я спросонья
Страшный грохот, гул и дрожь земли,
А потом все стихло, словно кони
Табуном промчались невдали.
 
Поутру ушел родитель в горы,
Посмотреть, что там произошло.
Возвратился, помню, он не скоро,
Уже солнце за отрог ушло.
 
На руках, как розовый цветочек –
Девочка невиданной красы.
«Мать, держи, принес тебе я дочку!
Накормить бедняжку поспеши».
 
Накормили девочку, умыли,
В колыбельку уложили спать.
И отца мы с мамой попросили,
Что с ним приключилось рассказать.
 
«Долго шел я по тропинке в горы,
Поднимаясь вверх, спускаясь вниз,
Миновав Студеные озера,
Наконец-то вышел на карниз
 
Той скалы, ведущей к перевалу,
За которым, чуждые края,
Где весной воды потоком талым
Смыт олень и еле спасся я.
 
Что произошло там – не понятно,
Словно кто-то горы порубил.
Хода нет. Пошел было обратно,
Да вдруг луч глаза мне ослепил.
 
Пригляделся, вижу, эко чудо,
Над провалом из семи цветов
Самоцветов радужная груда.
Миг один – и мост из них готов.
 
Подошел я ближе в изумленье,
Мост потрогал – можно перейти.
Только вижу, словно приведенье
Мне навстречу женщина летит!
 
Не идет! Ногами не ступает,
Как плывет над выстилкой моста.
Светом неземным лицо сияет,
А глаза – агата  темнота!

«Знай, охотник, Света я Богиня
Жизни Мать, скорбящая в ночи.
Вот дитя, оно твое отныне,
Воспитай его и обучи.
1409
Вот дитя, тебе его вручаю,
Здесь в горах ее не сыщет враг.
Пусть растет, тревог и бед не зная,
Маскируясь в поле под сорняк.
 
Я красу дарю ей и здоровье.
Час придет, велю ей мужа дать.
С ним ее связуют узы крови,
Царский Дом и Божья благодать.
 
Лишь семье краса заметна будет,
А чужак её не разглядит.
Дом же твой пусть в радости прибудет,
И ничто покой не возмутит.
 
Кто жених, поймешь по амулету:
Есть на свете только два таких,
На детей с рождения надеты
Обереги правнуков моих.
 
А как только суженый прибудет,
Тут заклятье с девушки спадет,
Красоту ее увидят люди
И молва о ней везде пойдет».
 
Так сказала, отдала ребенка
И взлетела в поднебесья высь.
Мост распался, самоцветы звонко,
Словно град, стучали о карниз.
 
И с тех пор мальчишки из деревни
По веревкам лазили в провал.
В поисках камней и приключений
Я и сам не раз там побывал.
 
И Яэко, смелая девчонка,
Не боялась высоты ничуть.
Пела песни и смеялась звонко,
Отправляясь с нами в трудный путь.
 
А когда мне стукнуло шестнадцать,
Я ушел служить в войска царя,
Тяжко было с домом расставаться,
Да и страшно, честно говоря.
 
Но Богиня-мать отцу велела:
«Младший сын лишь только подрастёт,
Дома не сидит пускай без дела,
А служить царевичу пойдет».
 
Цэнцурэну став слугой и другом,
Рядом с ним прошел я славный путь.
Помнишь, царь, твоя стрела из лука,
Знак дала нам в горы повернуть?!
 
Мы идти решили в то селенье,
Где своих оставил я родных.
Мой рассказ о них всегда в волненье
Приводил тебя… да и  других.
 
Поглядеть хотел ты на Яэко,
Осмотреть Большой провал в горах,
Только правит случай человеком,
Рассыпая его планы в прах.
 
Перед тем, как подниматься в горы
Ты решил домой послать письмо,
Путь к заставе был в те дни не скорый,
От дождей дорогу развезло.
 
«Не спеша пойду я к перевалу,
Ты ж назад отправься поскорей.
Понимаю, это путь немалый,
На него даю тебе пять дней.
 
Не дождусь, так поищу дорогу,
Горный ваш поселок сам найду
Поживу в семье твоей немного,
А потом в Озерный край уйду».
 
До заставы мигом я домчался,
Передал письмо от Цэнцурэна –
И назад. Но конь мой разогнался,
Спотыкнулся и сломал колено.
 
Ночь была, луна и звезды скрылись,
Молнии сверкали, небо раня,
Дождевые капли серебрились,
По листве деревьев барабаня.
 
Я шагал по узенькой тропинке,
Спотыкался и ругался громко,
Что промокли старые ботинки
И запасов нет в моей котомке.
 
Мне нагнать бы принца утром рано,
Пятый день спешу к нему на встречу!
И вот тут-то жертвою обмана
Стал слуга ваш в непогожий вечер.
 
Девушку за речкою я встретил,
Девушку с лицом – ноппейрапоном,
А потом монаха заприметил.
По природы жуткому закону
 
На его босых ногах сверкали,
Маленькие злобные глазенки,
Крохотные ротики кричали:
«Есть пора несчастному ребенку!».

А затем мне самурай попался,
Вытащил меня из кавы-речки,
Мне сначала парень показался,
Малым добрым и весьма сердечным.
 
Я стоял лицом луны бледнее,
Что случилось, все поведал сразу,
Он спросил: «Вот так или сильнее?
У меня, считай, сильней в два раза!»
 
Я взглянул и наутек пустился,
Задрожав в болезненной истоме,
И в мгновенья ока очутился
У порога в славный чайный домик.
 
В домик чайный я вбежал и рухнул
Прямо на татами возле печки.
Черный кот испуганно мяукнул,
В очаге свивался дым в колечки.
 
Стоя у огня ко мне спиною
Женщина в котле бобы мешала
И седой качая головою,
Видимо, молитвы бормотала.
 
«Госпожа, прошу, явите жалость,
Накормите путника, согрейте,
Напоите, обсушите малость,
Теплого сакэ скорей налейте
 
Отдаю себя я вам на милость,
Позади ужасные несчастья!»
И поведал ей все, что случилось,
Рассказал про все свои напасти.
 
«Да в горах творится много дряни,
Всюду здесь бесчинствуют мудзины.
Не нашлось доселе мощной длани.
И куда девались все мужчины?
 
Отдохни же путник, не тревожась,
Утро говорят, мудрее ночи.
А скажи, я на нее похожа?
Так похожа я или не очень?!!!»
 
Повернулась женщина… о, боги!
Шар-лицо! От страха сердце в пятки.
Миг один – и я уж на пороге,
И с горы сбегаю без оглядки.
 
Мчался я, кричал, как оглашенный,
Ветры словно стрелы рядом пели,
Но упал, как недругом сраженный,
Зацепившись за сучок от ели.
 
Да, свалился со всего размаху,
Слышно было – кости затрещали.
Клочьями зелеными рубаху
Ветки на сухой арче качали.
 
Тут из туч грохочущих,сияя
Словно солнце предзакатным часом,
Появилась, красотой блистая,
Жизни мать, сама Аматэрасу!
 
«Трус злосчастный, ты мой план нарушил!
Кто укажет принцу путь в селенье,
Где живет избранница-невеста,
Та, на ком богов благословенье?!
 
Кто исправит ту несправедливость,
Что случилась в годы лихолетья?
Игры барсука, твоя трусливость
Повернули все вверх дном на свете!
 
Хоть сегодня я сердита очень
Все ж в спектакле роль тебе оставлю.
Поживи еще, твой путь не кончен.
На места я все и всех расставлю!»
 
Время шло так долго, так тоскливо,
Не давая ни на миг забыться.
Проносились мысли торопливо:
Как же это все могло случиться?
 
Но в бреду мучений этой ночи
Чудился мне страшный лик Сусаноо.
Слышал я, как злобный Бог хохочет,
Как смешат его больного раны.
 
«Это я, Сусаноо, Бог торнадо,
На тебя наслал погибель злую,
Просто порезвиться Богу надо,
Без забот я чахну и тоскую.
 
Ха-ха-ха! Подослан мной Мудзина.
Бедолага, тоже сник без дела!
Впрочем, что я тут тяну резину,
Ты не человек уже, а тело».
 
И еще добавил он игриво:
«Не дойдет царевич до невесты,
Женится на дереве, на иве.
Коль не так, то не сойти мне с места!
 
Провалиться мне, коль не посмею
Вовремя срубить тот ствол заветный…
Вот какие планы я лелею!»
И растаял в дымке предрассветной.
 
Пролежал всю ночь я до рассвета,
Утром меня люди подобрали.
Хорошо, что на исходе лета
Теплые деньки еще стояли.
 
Да, вот так, шагал я по дороге
С принцем Цэнцурэном на свиданье,
Поломав из-за мудзины ноги,
Я богов нарушил начертанья.
 
И с тех пор я стал солдатом Будды.
Облака с дождем я Гость усталый.
И его глагол  неся повсюду,
Обошел земель и стран немало.
 
Как-то раз наведался и в горы
Навестить друзей своих сердечных.
По родным скучал и, нет тут спора,
По Яэко тосковал, конечно.
 
Ну, так вот, пришел я  в дом родимый,
Стариков уж нет, а брат с Яэко
Поженились и родили сына
Нарекли Дзихеем. Вот потеха!
 
Этот парень наш племянник, значит.
Мой и Цэнцурэна. Эко дело!
Породнил с тобой нас этот мальчик,
Принц Дзихей, скажу теперь я смело!»
 
Обнял дед седой родного внука,
Усадил его с собою рядом.
Только тот, увы, не молвил звука
И глядел в пространство мертвым взглядом
 
Что случилось с юношей зимою,
Коло-сан поведал в тот же вечер,
Рассказал, как мост повис дугою,
Как отряд их Зомби-сана встретил.
 
Как жилец селения в предгорье
В нем признал пропавшего Дзихея,
А Яэко умерла от горя,
Пережить потерю не умея.
 
Как из туч грохочущих, сияя
В зимний день перед закатным часом,
Появилась красотой блистая,
Жизни мать, сама Аматерасу.
 
И Мудзине нашему велела
Юношу беречь в теченье года.
Вот такое там случилась дело –
На защиту встала вся природа.
 
«Зомби-сан… нет, принц Дзихей отныне!
Где теперь твою искать нам душу?
Но поможет ли в беде унынье?
Надо нам саму Амэ послушать!
 
Подождем когда примчаться тучи,
Обратимся к милостивой фее,
Может быть, припомнив этот случай,
В поисках помочь она сумеет!
 
Значит, правда, что покой лишь снится,
Видно скоро время расставаньям!»–
Молвил Коло-сан, а Феникс-птица
Спела гимн Просторам и Скитаньям.
 
Поразмыслив, стали ждать ненастья,
Только тучи что-то не спешили.
И тогда устроить Цуки счастье
С Самураем поскорей решили.