***

Внутри что-то накренилось, над-треснуло,
Перевернуло сознание.
Нет, мама, я не стала за ночь поэтессой,
Не стала председателем Федерального собрания,

Я, даже, представь себе, не влюбилась.
Просто, пришло понимание,
Что все, чего в этой жизни я сама добилась -
Досталось легко, слишком легко, чтоб испытывать разочарование,
Если что-то сломалось, разбилось,
Если кто-то предал,
Если кто-то ушел.

Знаешь, мама, а у меня всё хорошо.

Стоило за триста вёрст умчать,
Чтобы самой себе доказать в сотый раз,
Что и я могу просто взять и срубить с плеча,
Стереть из память вены на его руках,
В форме маленького островка,
Который он мне рисовал на скамейке напротив памятника Ильича.

Стоило, однозначно, кусая губы до синевы,
Идти, пешком, по морозу,
С температурой тридцать восемь и три,
Ознобом, холодным потом,
Чувствуя, вот они слёзы,
О которых предупреждали Вы.

Стоило, глотая комок и душа скребущихся кошек,
Бороться за место под солнцем и
Смотри: я теперь не маленький полудохлый воробышек,
Ждущий летящих по ветру крошек,
Дрожащий от хлопка закрывающейся двери,
Я сама стала одной из тех кошек,
И скребусь у кого-то внутри.

Выпотрошенные чувства вывернутые наружу,
Рарвороченное нутро от невымощенных эмоций,
Знаешь, мам, я теперь обхожу большие лужи
И больше не плюю в колодцы,
В лица сильным и слабым в душу.