Мяснойагат

ПРЕДИСЛОВИЕ

Вошла.
Стояла.
Лицо недвижно
 за холодными льдинками стекол-
Птенец обиженный.
Молчала остро.
Потом сказала:
“Мы на острове...”
А льдинки таяли-
На обитаемом
острове
любви.








С к р и п к а

 Я встречаю на лестнице черной
Скрипача, отворившего двор,
Удивляюсь, зачем так упорно
Жизнь святой свой ведет разговор.

Для чего ей  и чувства, и души,
Снег и смех, облака и трава?
Для чего ей и мучать, и слушать,
Как сердца прорастают в слова?

Насыщаясь и краской и звуком,
Заливает заря этажи.

Жизнь - поэзия  или наука
Ожиданья обиды и лжи?











*  *  *
У меня на коленях стоят дома.
Это не я, это время сошло с ума.
У меня по Фонтанке плывут фонари,
Под которыми даже не проходил.

У меня и беда - добавленье к беде.
У меня и еда  неразбуженный день,
У меня и любовь - только жизнь и зачет,
У меня и судьба - только нечет и чет.

Погоди, город в небо идет по воде,
Тонет имя мое, а меня нет нигде,
Оглянись, как Фонтанка по сердцу течет,
Столько было любви - но как будто не в счет.

И стараюсь проснуться, заснуть навсегда,
Так троллейбусы  рвут над землей провода.
Но от меди земной никуда не уйти.
И любимым чужой и навечно один.




*  *  *
                Сидоренко Н.
А тебя в июле нет. 
Ты уехала на дачу.
Догорает желтый снег.
Я теперь совсем не значу

Ничего в твоей судьбе,
Ничего в своей разлуке.
Ты уехала, а руки
Тоже помнят о тебе.

Только я тебя люблю,
Я одной тобой любуюсь...
Ты уехала - не будешь
Знать, как я тебя люблю.

Ты уехала совсем,
Навсегда - и там осталась,
Ты любовью оказалась,
Лунным светом на воде.   

И никто не знает - где -
Только птицы помнят голос.
Я люблю тебя, ты помнишь,
Знаю - вспомнишь обо мне.
               






                *  *  *
Как счастливо несчастливой
Плакать по ночам,
Что погиб ее красивый -
Ветер по плечам.

Ни надежды, ни морщинок,
Сердце и печаль.
Как счастливо несчастливой
Плакать по ночам...
















Г л а з а

Вы знаете, в детстве за вами следят,
Хоть ты и забился в укромном местечке,
Хоть там за стеною поют и едят -
Вы вместе.

У рук и коленей за дверью есть взгляд,
А темная комната тычет,
И можно, наверно, вернуться назад,
Заплакать - пусть ищут.

И если сейчас же никто не придет -
Сломать ненавистные звуки.
И детской обидой надежда встает
Стеной на пути у разлуки.
















  *  *   *

Я люблю беззащитных прохожих,
Я на них как несчастья помножен.
Я кричу им то песню  то стих
И не слышу ответа от них...

















А.А. Крашенинникову

Сколько раз меня терзала
Эта музыка твоя,
Из разлуки, из вокзала,
Из обиды и дождя.

Сколько раз мое дыханье
Перехватывал смычком
Ангел хмурый, мальчик странный,
Жизнь не знающий еще.

Сколько раз меня любила
Эта музыка твоя
И от смерти уводила,
И от смертного житья.

Сколько раз из этой скрипки
В сердце слабое стрелять
Мальчик грустный, ангел милый,
Смей хоть ты меня понять.










*  *  *

Неужели возможна любовь
В этом мире, застывшем зимою,
Фонарей, осыпающих хвою -
Безнадежный и ровный огонь?

Неужели возможна любовь?
Неужели возможна разлука -
Всей беды нашей общей излука,
Всей души нашей общей ладонь.

Неужели опять поезда
Одиночество - стерва - разлука
И чужой  как рассказчик вокзал, 
Как любовь только
С перцем и с луком.









*  *  * 
Есть беда на синих зорях,
Я ее еще не знаю.
Есть любовь в любимых взорах,
Я дарю ее губами.

Я беспечен, я ничтожен.
Жизнь моя любви не стоит,
Я ей встречи, душу должен,
Не могу уйти от стойки.

Я устал от этих вихрей,
Я устал от этих улиц,
Но пишу стихи, целуюсь,
Только в жизнь свою возьми их.

Только жизнь моя другая,
Только мы погибнем оба.
За тебя я точно знаю,
Что любовь твоя до гроба.

Наша страсть ужасней воли,
Старше мира и любви,
Нашей жизнью люди водят
В океанах корабли.



  *  *  *
Я опять начинаю писать,
Я судьбою, как небом, обвит,
И глядят мне в разлуку глаза,
И глаза я не прячу свои.

Я опять начинаю писать,
Я шепчу все дыханья твои,
И люблю все капризы дождя,
И люблю все обиды любви.

Я опять начинаю писать,
И шепчу все рассветы и сны,
Я по снегу хожу на вокзал
И пишу путевые листы.

И уходят по ним поезда,
Разъезжаются в город такси,
И легко мне, и грустно писать...
Как цветы за тобою носить.










*  *  *

Свет снова примагничен к тени,
Ложится на ее колени
И шепчет, сумраком обвит,
Слова и вымыслы свои.

Тень задыхается в измене
И хочет указать на двери,
Стоит надменно и грозит.
А он и сам себе постелит,
Но снова примагничен к тени,
Мерцает свет, и тень дрожит.
















 *  *  *

Я собака с покусанной лапой,
На земле и такие живут,
Но испуганно  и виновато -
Как пощады от каждого ждут.

Забиваются в темень под лавку
И следят не скуля, не рыча.
А предатели в общем и главном
На глазах убивают врача.



















*  *  *

Я лепил свое сердце
По образу и подобию твоему.
Я держал свое сердце в твоих ладонях.
Я прикасался к нему губами.
Я думал, любовь искупает все.
Я лепил тебя по образу своего сердца.
Я сжимал и хлестал непослушное сердце,
Я заставил его ослепнуть и поверить в любовь.

Что я сделал?
Мне пусто без своего сердца.













      *  *  *

Идет разрушение плоти
Под видом простого житья,
Никто, даже ангел не против,
Чтоб умер, раскаявшись, я.

Живу по обычной причине,
Как будто давал вам зарок:
Нарезать из сердца лучины,
Поставить из сердца чертог.

А сад закружился, и сорван,
И скомкан, и брошен конверт,
А сердце - стихами по горлу,
И прошлого с будущим нет.












    Разрозненные строки
Из дневника Г. Харитоненко

Сегодня я сажал цветы
Удивительный закат
Луна и облако похожи на дуб
И редкий дождик.

Я смотрю на реку Апрель
Я стою на берегу весны
Белые холсты на ее стене
Я видел тебя во сне.

По крышам идет твой дождь
Над серыми тусклыми крышами
Только пальцем по стеклу -"Люблю".

Черные руки деревьев
Пристань
Придет корабль и я уплыву.
 
(Его убил сумасшедший монах.)
Фагот роняет бутоны на доски пола (гроба).








*  *  *

Листьев желтые узкие пальцы
На стекло тротуаров текут.
Ветер брошен и бродит, как пьяница,
То заплачет, то резок и груб.

То поет, то знобит одиночеством,
Все сметая в Обводный канал,
То приврет, что стихов ему хочется,
То грозит, чтобы все я отдал.

И кружит, и бормочет пророчества,
Что уже подхожу по годам
Небесам, что судьба моя - творчество,
Снег с тоской и листвой пополам.












*  *  *

Не любишь - молчи, а нечайно залюбишь-
Безумным ножом заточи карандаш.
А если залюбишь- стреляйся с кем хочешь:
Себя все равно не предашь.

А если забудешь, залюбишь, полюбишь...
Беспечно играешь, ты в сердце своем.
И жизнь и  судьба и беда и проклятье               
Как нож перед горлом встает

Но если не поздно, но если не шутишь,
Себя обмани, обманув.
Не любишь - молчи, а нечаянно залюбишь -
Бери и любовь, и вину.











Сад

Сад Буфф ограничен Фонтанкой
И фонарями над ней,
И кронами над облаками
Под сетью своих же ветвей.

И ходит задумчивый ветер,
И с кровель срывает стихи,
И каждый прохожий не верит
В чужие слова и свои.

Сад Буфф ограничен домами,
Долгами, решеткой, короной.
Он души листает над нами
Любимых, забытых, влюбленных.

А с ветки смеется ворона,
И каркает дверь о косяк.
Сад Буфф - это город условно,
А ты - впечатление, взгляд.











*  *  *

Собаки предали меня,
Перегрызлись, перессорились.
Я сижу один у огня,
Я   и совесть.
И никто ко мне не пришел.
Это было давным-давно...


















*  *  *


Я тебя люблю !!!
Солнышко и скрипка.
Я тебя хочу,
Я тобой живу.
Ты - моя мечта,
Ты - моя улыбка,
Если нет тебя,
О тебе молчу.
Я тебя люблю,
Я тобой любуюсь,
Города плывут,
Петербург встает.
Я тебя люблю
Всею жизнью улиц,
И твоей любви
Мне недостает.







*  *  *
Смотрю в окно из ноября в декабрь -
Еще тепло, дожди висят на ветках,
Луна в короне. В Петербурге царь.
В метро газеты. В зоопарке звери.

Я верю им - газетам и метро.
Толпа стоит, вцепившись в эскалатор.
Тихонько здесь, не наступи в ведро,
Будь пьян настолько, чтобы быть галантным.

Смотри, приятель, сколько утекло,
А все-таки еще немного брутто.
Твоя невеста смотрит сквозь стекло
Десятый год из той же самой будки.

Чудак Евгений, не кляни себя:
На ленте дней мы все друг друга стоим.
Из всех растений лучше всех - Земля,
Прорытая ходами метростроя.










                *   *  *
За дождем собор,
А душа больна
И дрожит, как вор,
И пройти не может
Через приговор,
Что она одна
Между жаждой жить
И жестокой ложью.





               








            КЛЕО

Да полно, милая, ты мразь,
Ты медленно готовишь казнь
Тому, кто, плача и кляня,
Любил без памяти тебя.

Да полно, милая, ты ложь,
Ты ржа, ты патина, ты нож -
Не от любви, не от тоски
Ты души режешь на куски,

Ты даришь дни, ты даришь сны,
Не зная судьбам тем цены.
Они изъедены тобой,
С ножа осыпятся трухой,

И веры нет, лежат цветы
На камне - их любила ты.













              *  *  *

Я высовываюсь из окна,
Я по комнате нашей маюсь,
Замираю, обомлев...
Я хочу,
Чтоб ты шла и загадочно улыбалась
Своим мыслям обо мне.


















*  *  *

Листы сумасбродного лета
Бросает роскошная осень
Под ноги влюбленных поэтов,
Под ноги поэтов и просто...

И хрупкое это созданье
Разрушится вдруг в одночасье,
Швыряй же ногами свиданья -
Свои промелькнувшие счастья.

















*  *  *

Душа твоя - серая кошка -
Давно не видала тепла.
Ушибы да шрамы на коже
Да жизни чужая игла.

И хочешь зализывать раны,
Погреться на ласковом солнце,
А сердце все бродит по краю,
О стены кирпичные бьется.

















*  *  *

Живопись честнее слова,
Музыка честнее света.
Жизнью вырван, жизнью сломан
Посох бедного поэта.

И ломает душу кожа
Песен неба и стихов,
И несет он их прохожим
В судьбы горькие веков.














*  *  *

Ты, возрождаемый после болезни,
Сможешь  любить эту жизнь,
Воздух стремительный снова полезен,
Острый, как этажи.

Ты, возникающий сердцем из пепла,
Снова поверишь в огонь,
Тело надежды камелией белой
Ляжет  на эту ладонь.

Музыка будет, крутиться другая,
Не без любви или звезд...
Осень, глаза...
Вода дождевая
Искры из  песен и слез.













*  *  * 

Как отвратительна домашняя природа
Санкт-Петербурга.
 Крысы, тараканы,
И комары,
И гнусная погода,
И лестниц душ заплеванные ямы.





















*  *  *

День говорит, говорит, говорит...
Солнце над синим собором горит,
Сердце над синим собором парит.

Память голубкой на площадь садится,
Что ей разлука и  что плащаница?
Кто целомудреннее ее?
Солнце над синим собором встает.



















*  *  *

На великом на кону
Люди делают канву,
Оплетают ложь цветами,
Чтобы с ней идти ко дну.

И хохочут во дворе,
Словно черти на горе.
Я курю, в окно плюя,
Мне не надо ни-че-го.

















*  *  *

Выход есть - становиться мудрым,
Перестать рисковать другими,
Приходить на Фонтанку утром,
Позабыть имена другини

Небеса и вода обвальны...
Солнце тянет навстречу руки...
Быть последним своим дневальным,
Разводящим своей разлуки.

Говорить о себе с Фонтанкой,
Говорить о тебе с собором,
И считать, что живу недавно
И любить перестану скоро.
















*  *  *

Луны проникает игла
В лиловый колодец двора.
А сердце не хочет простить
Да некому с сердца спросить.





















*  *  *

Я нечаянно любовь потерял:
Видно, ангел мой был не со мной,
Я один на Фонтанке стоял,
А по ней протекала любовь.

А по ней проходил ледоход,
Да какие снега - просто смех.
Льдинки грязные морщили рот
И грустили морщинками всеми.

И растаяли все за мостом,
Растеклись и уплыли в залив.
Я всегда был счастливым назло,
Но любить не хочу без любви.















*  *  *

Я потерял себя. Мне плохо.
Мне кажется, что вышла вся
Эпоха Александра Блока
И Фета узкая стезя.

Живу, себя и их не зная -
Кому любовь, кому удел.
Ты дверь, пшеница золотая.
Там человек сгорел.




*  *  *
Меня не двое - мира два,
Пересекающихся мира:
Моя любовь, моя квартира,
Моя судьба, мои слова.

Мой мир, наверное не мой,
Раз остальные в нем - статисты,
Одна беда, мечта и боль,
Одна любовь и воля к жизни.

Другим я не принадлежу.
Рябина красная на склоне
Ни кисти в воду не уронит,
А только птицам. Так случилось,
Что птицами я ворожу.

Так терпок этих ягод вкус.
Не ты ее - она целует.
Не съешь нисколько - только пульс
Сопоставим с ней и достоин.

Моя рябиновая гроздь
Так держит сок, как жизнь не держит.
Душа раскалывает гвоздь,
И появляется  надежда.







*  *  *

Дни наполняются весенней чепухой.
Сосед-старик повесился в уборной,
И на помойке, точно ангел черный,
Мой ангел ходит - черный домовой.

Клюет зарю и смотрит мне в окно,
Как будто я на свете не жилец.
А я смеюсь и снова пью вино.
Чего ж ты, черный этакий подлец?


















*  *  *

Какой-то мастер изгибал
Своей судьбы, души металл
В узор чугунный.
Над горном ворон пролетал
Из пепла и из серебра,
А молот бил по наковальне,
И жизнь, как  ключница,
Была - безглазая, без сна, без зла -
Метелью снежной, ночью черной.
И в землю канули года,
И жизни выпила отчизна
Чугун, пока что навсегда,
Застывший, гордый и капризный -
Цветы, решетка и беда...












*  *  *

Ах, Обводный канал,
Ах, Балтийский вокзал!
Ты меня позабыл,
Ты меня не узнал.

На канале огни,
На канале селезни.
Мы с тобой давно одни,
Только ходим вместе.

Ах, Обводный канал,
Ах, Балтийский вокзал,
Не грозил, не держал,
Не любил, не мешал.

Ты, Балтийский вокзал,
Ты, Обводный канал! 












  *  *  *

Улетает душа мимо креста -
Нет ей места в аду и в раю,
Ей не надо любви, ей не надо креста -
Я ее сохраню.























*  *  *

Опять неделя за спиной,
Опять звезда коснулась слуха,
И мой извечный домовой
Из грязи делает разлуку.

А небо плачет и поет,
Земля свистит над светофором
И слету забивает рот
Метро снежинками и сором... 









*  *  *

День разбит, и соус вытек
С неба на ковер,
Надо вырубить юпитер,
Выключить мотор.

Лента кончилась в кассете,
Кончилась сама,
И такие злые дети -
Не сойти с ума...

Не начать себя сначала
И не умереть.
Под огнем души и чайник
Начинает петь

Ночи белый ангел кружит,
Снегом свет разжав,
И идет по темным лужам
Тень карандаша...











                * *  *
Не с первого взгляда
Случилось такое
Ты стала отрадой
Лишила покоя

Но с первого взгляда
Без ночи и дня
Оставила сердце
Мое у себя

















*  *  *

Мой ангел отбивает смерть,
А я над пропастью дрожу.
Мой ангел закрепляет твердь,
А я любовь свою твержу.

Мой ангел без меня судьбой
Опять моей руководит,
А я хочу дышать тобой,
Пока я есть и не убит.

Мой ангел отбивает смерть,
Мой ангел отбивает ложь,
А я грызу его, как зверь,
И он пускает в дело нож...
















*  *  * 

И создан мир,
И в нем живут другие,
Они пришли простить и доказать,
Что ничего святого нету в мире.
А мир - любовь,
Твой взгляд, твои глаза.



















Е. Курдакову

Любословы и любомудры,
славобреды и словоблуды,
мастера, подмастерья, люди,
те, кто песню, как манну, любит.
Одинокие идиоты, нотных грамот ломая ноты,
жизнь свою подчиняют песне.
Им не просто, но им известна тайна тайн -
суета цветка, боль веков и любви вина.
Даже будущее свое ожидают они вдвоем.
Все простится им, но потом.
Рифма роет меж нами ров -
Кто любовь? А любовь - никто -
Одиночество и мечта,
Жажда творчества. Пустота.






*  *  *

Я живу в черте от жизни
Меньше трех шагов,
Я ее почти не вижу,
Но люблю за то.

Я живу в черте от смерти
Меньше трех шагов,
Я в нее почти не верю,
Не люблю за то.

Я живу в черте от правды
И в черте от лжи,
Я не нравлюсь вам и нравлюсь,
Лишь поскольку жив.

Я по жизни помогаю
Тем, кто за чертой,
И всегда совсем не знаю,
Кто со мной.





*  *  *
Ах, рябина горькая
В горах под скалой,
Подскажи мне, ворону,
За живой водой.

Не хочу я мертвой,
Я хочу любить,
Подскажи, где в городе
Можно воду пить.

Голубки целуются,
А коты следят.
Страшно жить на улице,
А в себе нельзя.

Эх, рябина кудрявая,
Ворона спасай,
Нет у горя окраины,
Сердце через край.

Оглянусь на сторону,
На родиму сторону -
Сердце черным вороном
Плачем достает.


Травам было поровну,
А деревьям - поверху,
А теперь над Родиной
Только смрад встает.

Калинка, калинка, калинка моя!
Ты наймешь себе дубинку,
Я - не буду никогда.

Эх, дубинушка, ухнем!
Эх, раз, да еще раз!
Иль мы Родину не любим,
А спускаем в унитаз?

Я хотел бы ласточкой
Залететь во двор,
Я хотел бы радовать -
На душе темно.

Кабаками новыми
Мать обзавелась
Да князьями злобными,
Что из грязи - князь.

Эх, рябина горькая,
Ягода моя!
Кормишь сердце гордое,
Да уж не гордый я.
Оглянусь на Родину,
На родиму сторону -
Крылья неподвластные
Болью устают.

Где вы, други верные?
Где вы, струги белые,
Где казаки рубятся
Или просто ждут?

Под охраной вражеской,
Под зимой растяжистой
Да под водкой горькою
Некому служить.

Ах, метель на Родине
Так заколобродила,
Что не знать, где голову
Буйную сложить.

Ворон скачет по снегу,
Сердце клюет сослепу,
Не находит неба он,
Ни живой воды.

Что ж вы, люди гордые,
Кем сюда вы посланы,
Если мать не можете
Вынуть из беды?



Молитва

Я тебя люблю - лучшую на свете.
Я тебя прошу, господи, - прости!
Мне прости грехи, ей прости и детям
Всю мою любовь, все мои стихи.

Я тебя люблю - соль звезды на взлете,
Взгляда в небеса, песня и душа.
Я тебя люблю - пусть года уходят -
Нам с тобой судьба привыкла не мешать.

Я тебя люблю. Господи, прости мне!
Я тебя прошу: дай еще дышать!
Я тебе клянусь, ей клянусь и детям:
Мне себя не жаль, мне себя не жаль.

Господи, прости бедных и безгрешных,
Господи, прости сирых и больных!
Нам одна любовь - счастье и надежда,
Ты ее храни, ты ее храни!






*  *  *
Мой ангел отбивает смерть: Ему известно,
Зачем тащу его над бездной, Где света нет.

Крылом стирает слезы дня, Раскаянья, обид,
Любовь не хочет разменять - Господь его простит.

Мой ангел отбивает смерть
Лучом железным, мечом алмазным,
Стоит над пропастью ужасной -
Есть край, есть свет, а смерти нет.

Судьба скрипит дорогой грязной,
И дождик заливает след
Тоски беспечной, безопасной.
Душа не мучается, нет -

Лишь ветер с солью пополам
Уже исписанных страниц
Да счастья горького стакан...
Мой ангел отбивает птиц,

Листает старую тетрадь -
И о заре душа поет,
И утра новая игла до сердца достает...






*  *  *

Солнце падает за Калинкин мост.
Солнце падает - а заря встает...
Ночка белая, что нас завтра ждет?

Солнце ластится - по волне рука.
Солнцу кажется - наша жизнь легка.
А твои глаза - у меня в глазах:
То ли таинство, то ли образа,

То ли вечер весь на губах твоих,
То ли счастье здесь, если счастье - миг.

И зарю твою, пусть вечернюю,
Как любовь, я пью, чашей черпаю,
Чашей полною, чашей сердца.
Дай нам, господи, отогреться! 











Декабрь

Декабрь, и туман безысходнее ночи.
Не будет ни сна, ни рассвета с утра -
Лишь черные тени бомжей и рабочих
Да злых ресторанов игра.

Проклятая страсть. Фонари и туманы,
Идут корабли, и подняты мосты,
Как будто уходят из стран капитаны,
А страны - гранит и ворота тюрьмы.

И вот фонари загадают пропажу,
Забудут про тех, кто остался с тобой,
И все белоснежною, желтою сажей
Зажгут, закружат над Невой.

А слякоть осталась, а слякоть скучает,
И чувствует город сквозь обувь озноб.
Трамвай простучит, шелестя, растворяясь,
Да кинет кому-то разлуку в окно.








Ромео

Любил ли Ромео Жюльетту?
Мальчишка, болтун и бретер
Поставил на карту вендетту
И мать свою бросил в костер.

Он жизнью и нравом наполнен -
И в сполохах красных рапир
Стекает по площади кровью
Досада, обида и мир.

Друзья и кликуши, ответьте,
Кто их увел за собой:
К барьеру зовут Капулетти -
Монтекки выходят на бой...
















Гжель

Глину-жизнь размывает дождь -
Песок в руках...
Из того, что есть любовь,
Свяжи -
Остается любовь и страх.
Остается день в окне,
Частички образа в душе.
Дождь срезает разлуку-день.
Глина плавится в сердце - гжель...







Р Е Ч Ь Ф Л О Т
*  *  *
Речьфлот - сиречь от слова “речь”.
Корабль идет, река течет.
Меня влечет не столько течь,
А почему опять течет.

Натурализм представил флот,
Займемся речью, наконец,
Река не хочет, а текет,
Река судьбы - реке конец.

Речфлота нет, но манускрипт
Не посвящаю я ему.
Любовь уключиной скрипит
Да жизнью пробует волну.

И должно нам всегда идти
И по земле, и небесам,
Но вечно хочется “текти” -
Зачем? Речьфлот не знает сам.

Но песня света над водой
Зажжет над омутом зарю,
И свет звезды во тьме ночной
Поверит вам, как я люблю.









*  *  *

Черная птица - сердце мое,
Черная птица - злое жилье,
Черная птица - песня моя,
Черная птица - нету меня.




















*  *  *

Вот и снова устал от сугробов -
Этих белых холодных могил,
Не хочу и не буду суровым:
Слишком ясно и нежно любил.

И когда кувыркались наречья
На моем без костей языке,
Я лишь пел и смеялся над вечным,
Чтоб ударить его по руке.

Не хочу, не зову и не верю
Никому, кто за мною придет.
Так жестяным обманутым зверем
По реке проплывает речфлот.











*  *  *

Из узоров морозных на окнах
Я в душе себе сделаю сад
И из комнат пустых и укромных
Посмотрю, как растет виноград.

И узнаю, что жизнь - не трясина,
И узнаю, что жизнь - не судьба.
Своего слишком умного сына
Ни за что я судьбе не отдам.

Объехал тридевять земель -
И вот тридевять мне опять
За то, что так и не посмел
Забыть, закрыть свою тетрадь,
Что все пишу совсем не так,
За то, что все наоборот,
За то, что главное - пустяк,
За то, что главное - речфлот.












*  *  *

Я верю в перевоплощенье
Цветка в пчелу,
Я верю в счастье и в смущенье,
Что я живу.

Я верю в музыку и в шепот,
И тишине, и небесам.
Любовь не разделяет опыт -
Ее я разделяю сам.


















*  *  *

Кто-то будет меня забывать,
Кто-то будет меня открывать,
Как бутылку с крепленым вином,
Кто-то будет со мной за столом.

Я готов вам сегодня сказать:
Я люблю вас, не надо плевать.
Есть еще у меня одного
И добро, и любовь, и вино.

И тебе никого не найти -
Только я у тебя на пути.














*  *  *

Что мне этот Пиросмани?
Был художник да и есть:
Не расстроит, не обманет,
Можешь пить и можешь есть.

Можешь выпить цинандали,
Кахетинского вина,
А пропьешь свои сандалии -
Так земля тебе жена.

Если песню над Курою
Сам себе всю жизнь поешь -
Это значит, над любовью
И над жизнью ты встаешь.




*  *  *

А в углу сидит мужик,
А в руках его газета,
Рядом с ним лежит рюкзак,
Поезд наш по рельсам едет.

Ну и что? Пускай молчит,
Пусть себе червя слюнявит,
Мы с ним равные в ночи
Рыбам, звездам и трамваям.

Он опять в углу сидит,
Из мешка воняет рыба,
Весь его огромный мир
Никому из нас не виден.

Ну и что? Пускай молчит,
Не смеется, не поет,
У него с собой крючки -
У меня с собой Речьфлот.












*  *  *

Я тоскую по яблоням
На фоне Большой Медведицы.
Я тоскую, а яблоки,
Словно жизнь моя, светятся.
Вот они - по базарам,
По прилавкам розданы,
Вот они - разные на воздухе.



















Март - речфлот

Весна пришла. Великий пост.
Без объяснения причин
Душа торопится на мост
И смертной мукою мычит,

В пиджак пытается рыдать.
А дождь по палубам шуршит.
В воде вчерашние снега
Нежней бессмертия души.

Река несет меня за ней,
Уже не знаю и куда:
По желтым лужам фонарей,
По мокрым крышам в облака.





*  *  *

Я - Везувий, я безумен
В кубке гибнущих страстей...
Вы - прелестны и безуглы,
Вы - надежда жизни всей.
Вырываются из кубка
Космы страсти и огня.
Я окован и окутан.
Вы целуете меня.
Я смотрю и сокровенно
Говорю о пустяках.
Вы - комета, вы - мгновенье,
Вы - слезинка в лепестках.
Вы грозите прикасаться
Красотой своей меня,
А под пеплом святотатства -
Космы магмы и огня.
А по улице широкой
Потечет моя любовь -
Вы ведь первая уйдете,
Да и дай уйти вам бог!
Только слово вслед и брошу,
Только небо и верну.
Я - безумный, я - похожий
На любовь и на вину.





*  *  *

У меня не осталось бессмертья,
И теперь не живу, не спешу.
Я отправил его вам в конверте -
Отвечайте, я очень прошу.

Напишите в одном экземпляре,
Что опять меня вставили в план
И, наверное, осенью ранней
Буду издан (а может, издан).

И не бойтесь: копайте, кромсайте
За себя и за свой кругозор,
Усеките меня, откусайте,
Но не бросьте меня за забор.

Из обидных далеких окраин
Оказали вам нынче почет
Августовские ночи желаний
Да жестяный российский речфлот.








*  *  *

Плачет печаль,
Смеется смех,
Жалит пчела,
Застывает снег.

Рана жжет,
Замерзает голь.
Сможешь, дружок? -
Заведи огонь.

Можешь, змея, -
Остуди лоб,
Хочешь меня?-
Забери в гроб

Или в обмане
Приникни к корням.
Только не дай мне
Поранить тебя.









*  *  *

И вкусно, и грустно, и нечего есть:
Закончилась рыба, однако -
Соленый, засушенный вяленый лещ.
И дождик на книжку наплакал.

Бессмертное лето дошло до средины.
В парке фонтан тишины и надежды.
Бедные, как небо, здесь сидим мы -
Любимые старые русские, прежние.

Шептать бы в плечо стихи и признанья,
Искать бы участья в искуплении тем,
Но мы ничего в новой жизни не знаем.
Тепло наших душ - искупление тел.










*  *  *

Крыши сохнут
(Дождь прошел) -
Хорошо.
Мы на лавочке сидим
И друг с другом говорим
Хорошо.
Мимо девочки идут
И щебечут ни о чем -
Хорошо!
Две собаки прибежали,
Сигареты своровали.
Хорошо.
Сигареты мы отняли,
Извратиться им не дали -
Хорошо.
Хоть вы, в принципе, собаки,
Где любовь - не надо драки,
Хорошо?
Если ты к тому же Дина,
То не надо никотина.
Дождь прошел...








*  *  *

Зимний вечер. Мы на санках,
И мальчишки все в ушанках,
И девчонки все с помпоном
И с бантами на плечах.

И, смеясь, несемся с горок
И друг друга обгоняем,
И девчонкам помогаем
Санки затащить наверх.

А навстречу хлещет ветер,
Фонари и искры снега.
И никто нам не укажет,
Как катить и чем рулить.

И луна взойдет над нами
С голубыми облаками -
Нас считать и нам светить.










*  *  *

Плачет трамвай, 
Но идет через дождь:
Ведут провода
Через небо и ночь.
Асфальт - бесконечное поле пустыни.
Булыжник - тропинка,
Ведущая мимо.
Но рельсы упрямо
Подставляют спину
И тащат трамвай,
Всеми покинутый.
Махни рукой ему,
Прощай!..
Плачет трамвай, плачет трамвай...














*  *  *

Каменщик клал камни 
На глину лет,
И горели камни в лучах
Даже ночью,
Когда рассвет не зачат.

Птицы поют ему зарю -
Птицы знают, о чем кричат...
Так я открываю тетрадь свою -
Знаю, о чем смолчал...
















*  *  *

Вот и грустней стало -
Солнце на стене...
Нет тебя -
Значит, нет нигде.
Нет тебя -
Значит, не любишь меня.
Значит, и я - не я
И сам по себе значу,
Значит, сам о себе
Плачу...
Значит,
Полюбил...









*  *  *

Смотри, как крест сияет черный,
Мечу и ангелу подобный!
Над синим куполом горит.

Над ним - и свет, и небеса,
Под ним - любовь,
Труба поет,
Лучи летят...
И нами этот день объят.

Стрижи ныряют и зовут.
С небес оборвана душа,
Но флейта воздуха дрожит
Мечтой дышать и жаждой жить,

Но жить никто не позовет.











*  *  *

Стрижи над городом кружат,
Ловят мух,
Хотел бы себя сдержать, сбежать -
Это круг.
Мог бы верить, да нет причин,
Мог бы знать, да ни к чему.
Ты меня не проси, ищи,
Я тебя не верну...
А над городом кружат стрижи,
Через час их смахнет ночь.
Ты не знаешь, что я жив.
Ты баюкаешь нашу дочь.
Я не знаю тебя. Где
Лето падает в воду крыш?
Если любишь, то ты - везде,
И всегда на до мной молчишь.




*  *  *

За собором закат золотой встает,
А из окон его точно кровь идет.

Облака плывут на фоне туч.
Я тебя люблю. Ты меня не мучь.

Я тебя люблю на все века -
И до, и после собора,

Я тебя люблю каждым звуком стиха,
Каждой буквой и каплей крови.

Облака плывут - и пусть плывут,
Тучи идут - пусть идут.

Я тебя люблю. Нашу беду
Загадали все - но напрасно ждут.













*  *  *

Ходят мамы молодые,
Раздувают паруса.
В небесах, как на картине,
Звуки всякие висят.

А жена на сковородке
Две яичницы нашла.
Я люблю ее, и “Горько!”
Нам ГАИ кричит в окно.

Но она не понимает -
В распашонке и стихах -
Ничего совсем не знает
О любви и пустяках.

Я сорву ее на клумбе,
Поцелую в лепестки -
И она меня полюбит
За меня и за стихи.










*  *  *

Сахар с батоном
На скамейке в парке
Будем потом мы
Вспоминать.
И каркать
Этим воронам долго -
Прочищают горло -
Коробка вина
“Castillia de Ainboa”.















*  *  *

Не шути по поводу смерти -
Нам не двадцать лет,
На сиреневом моем конверте
Места больше нет...
Переживи, если придется,
След в след.
Облетает с небес позолотца -
Птиц свет.
Только не шути по поводу смерти:
Она слепа.
Пусть лучше - встречный ветер,
Мороз, снега.
Я растоплю сердцем
Любую грусть.
Не верите - не верьте,
Пусть.
Но не шути по поводу смерти:
Это не игра,
Всегда протянута навстречу
Ее рука...







Зарок

Дай немного искупленья
Наших тягот  и обид,
Дай немного впечатленья,
Что еще я не убит.

Дай раскаянья и веры,
Дай мою к тебе любовь,
Дай узнать, что я не первый -
За тебя проливший кровь.

Дай природу не разрушить,
Дай свести ее в ладонь,
Дай губами обнаружить,
Где любовь, а где огонь.

Дай до смерти захлебнуться
Жизнью этих ясных глаз,
Дай забыться, дай вернуться -
Но спаси ее сейчас!

*  *  *

Любовь - в дни ненависти всех,
Когда из теплых рук на снег
Почти что падает душа
И жизнь не стоит ни гроша,

Любовь - в дни ненависти нас,
Когда кругом не снег, а наст
И режут сердце наше в кровь
Друзья, родные и любой.

Любовь - в дни боли и нужды,
Когда друг другу не нужны,
Когда, в слезах, твоя ладонь
Из снега достает огонь -

Согреть в дни ненависти всех,
И слезы падают на снег.
И только губы и глаза
Твердят, что не любить - нельзя.

Россия. Ветер. Снег. Февраль.
Санкт-Петербург. Мне всех вас жаль...








*  *  *

Небо сегодня раздетое,
Выцветшее, как жесть.
Мы говорим о детях,
О том, что нечего есть.

Ищем выход из безысходности,
Надеемся понять
Источники, зерна  подлости.
Записываем в тетрадь...














*  *  *

Достойный синий купол
И снежно-голубой,
Вы оба - помощь друга
Душе моей больной.
Один, не изменяясь,
Грозит крестом векам,
Другой, во мне качаясь,
Все верит облакам.
Один стоит - могучий
Итог побед и битв,
Другой гоняет тучи
Над чувствами молитв.
Один и кровь, и силы
Вобрал в фундамент свой,
Его не сбросят спины -
Он нас зовет на бой.
Другой объял всю землю,
Пустыни и леса,
Ни радости не внемлет,
Ни слез не пьет с лица.
И ходим мы под богом,
И кровь свою даем.
Мне щебетанье дорого
Над маленьким ручьём...





*  *  *

Баржи идут три дня подряд,
Три дня подряд детям нечего есть.
Баржи палубами блестят
И антеннами шевелят. Баржи есть.

Мы с тобою на берегу
Не нашей реки.
Мы отдали ее врагу,
И теперь мы - ее враги.

Завтра лес станет врагом,
После - город, а затем - дом.
И узнаем, зачем живем,
Для кого и кому в долг.















*  *  *

Дождь проливной заливает страницы,
Падает небо куда попало.
Мы с тобой сидим на границе
Чего еще не было и не бывало.

Дождь проливной - обычный дождь,
Идущий уже пять тысяч лет...
А мы с тобой сидим и мокнем,
Пишем в тетрадку тепло, и свет.










О д и с с е й

Тучи страшны -
Искупляющий гром нам не страшен.
Молнии бьют,
Паруса темноты разрывая.
Каждый из нас
Был надежней, любимей и краше,
Каждый из нас
В оправданье не взял ничего.
Есть небеса,
Посейдон если нас не предаст,
Наша судьба -
Средь свиней оставаться мужчиной,
Сердце хранить,
Чтоб от весел грубела рука,
Чтоб не погасла
Песня от мук и усилий.
Есть небеса,
Позабывшие враз об Элладе,
Есть господа,
Накопившие жир на дерьме,
Но мы придем,
Отношения наши наладим.
Гектор зовет -
Все поет и поет при луне...





Телеграмма

Я смотрю: на небе утром
Телеграмма от тебя -
Два мышонка, три верблюда
И оранжевый фонарик.

Это просто бестолково -
Беспокоиться об этом,
Что, к примеру, не умею
Я на свете рисовать.

Я сегодня снова смелый,
Я смотрю на это дело
Так, что ты меня захочешь,
Пусть не хочешь понимать.
















*  *  *

Не ради ж всех святых я должен жить,
Пусть ждет меня не плаха и престол,
А только боль, измученная жизнь,
Открытый север и чужой восток.

Разбитыми губами шевелить,
Чтоб вновь шептать себе свои стихи,
И новые разлуки городить,
Речьфлот узнает о моей любви.

















*  *  *

Не продавай меня задешево
И не стремись узнать цены,
Хоть и печальней, но надежнее
Сознанье собственной вины.

Все облака на небе - бременем,
А даль тверда и глубока.
Души не хватит - хватит времени
Отправить в прошлое века...






















*  *  *

Завинчены стволы деревьев,
Как наши души в небеса,
И ждут дождя, и ждут добра,
Корнями кошкам лапы греют,
Не прогоняют со двора.













*  *  *

Черный кот подходит очень
Темным бархатным деревьям,
И зернистому асфальту,
И резной решетке черной.

Он пришел сказать: “Меж нами
Есть души мир очень тонкий,
Очень разный, очень добрый,
Раз сейчас я здесь и с вами”.

Он согрелся на коленях,
Он свернулся и заснул.
Ни один другой бы гений
Нам тепла бы не вернул.

Черный кот с манишкой белой
И с зелеными глазами
Дарит не вином, не хлебом,
А - еще побыть бы с вами.








*  *  *

Лопухи не мои, а крапива бушует от ветра,
Я стою между них и деревьев, что старше меня,
И горит между пальцев моих сигарета
И к губам подношу, точно солнечный свет, ее яд.

И кончаю с собой после каждой глубокой затяжки,
Осыпается боль, и тревожат другие стихи,
Все равно - все, что будет, не страшно,
Лишь бы не было горше другим.

Сигарета моя, сигарета,
Докурю - и заброшу тебя в лопухи,
Белым облачком дым  в сердце самого лучшего лета
И судьбы, где я буду еще молодым.
 

 












*  *  *

Я - глина, я чувствую, как разрезают меня,
Я знаю, как жить на рассвете, в давильне,
Я знаю, что люди забыв, изменя
Добавят мне голоса, неба, событий.

Я - камень, прожженная черная глина,
Я хрупок, но режу стекло...
Последний свидетель небес журавлиных,
Ночей, разрезаемых мокрым веслом.


















*  *  *

А теперь дождь прошел,
Посветлело небо на крышах,
Город взял новый свет в кошелку
И нечаянно к морю вышел.

А на море штиль, небеса
Легли на кожу успокоившихся волн,
Но из глубины их глядят глаза
На пустой, без гостей стол.




















*  *  *

Есть небеса во мне другие,
Совсем другие небеса -
Не Петербурга, а России -
Любви и горя голоса.

И как бы волны ни ходили,
И как бы море ни носило,
Мы только вечное любили -
Мечту, надежду и Россию.














*  *  *
Ветер причесывает липы осенние.
Август.
И солнце стояло
За светом твоих волос
Над Никольским собором,
И зеленые волны канала
Растворяли ожидания слез.
Трамваи гремели корытом,
Отражаясь в Никольском рынке,
Как кареты прошлых, надежд.
Кто-то бил по жести на крыше,
А колокол отвечал: “Я здесь!”.
И птица жизни над всем этим ветром
И над жестянщиком,
И рыбак
Поймал свою рыбку
Маленькую на хлеб.
И это была - игра,
Потому что липы
Солнца не хотели
И смотрели, как в канале проплывают
Золотые листья их,
А рыбак на самом деле
Одержимым был идеей
Написать про рыбу стих,


А жестянщик бил киянкой
По железу как попало,
Потому что был он пьяный
И смеялся надо всем.
Поп в Никольском, гид  в канале
Вроде бы и не соврали,
Но слова их и деяния -
Лишь часы на колесе.
Вот и солнце светит ровно
И причесывает липы.
Ветер августовский с моря.
Жизнь идет.
Никто не вскрикнет.





















*  *  *

Фиолетовый плащ -
Рукавом, рукавом по причинам,
Фиолетовый плащ -
То ли свет, то ли день, то ли ночь...

Фиолетовый плащ,
Ты, наверное, все мне причинишь,
Только сердце мое
Никогда, ни за что не вернешь...



*  *  *

Год прошел - я требую развязки,
Я - Шекспир, я знаю что почем,
Селезень плывет - и государству
Свой (и главный) предъявляет счет.

Город мой твердокаменный, глупый
Бесконечный перечень кирпичей,
Пусть приезжие плюют тебе в клумбы -
Но ты знаешь, вообще,

Что тебя нет на этом свете,
Что только благодаря нам -
Поэтам, твоим детям,
Ты принадлежишь годам

И трамвай заблудившийся знает,
И знает метро в кишках у преисподней,
И знает стезя каждая, злая,
Что еще не вечер, что еще полдень,
И хмурься на нас пирамидой каналов
С тучами в основаниях -
Ты - наш друг, и каждый из нас - главный,
Хоть вы нас сюда и не звали.




*  *  *

Колокол замер на колокольне,
Крюков канал отразил его “донг!”
Между мостов параллельных, удобных
Небу давать в долг.

Никольский собор потемнел куполами -
Золото стало красней, чем солнце,
И наваливались облака -
Не имеющие ответа вопросы,

А на юге вставал рассвет,
А на севере темнела ночь,
И кричал колокольчик вслед:
“Я люблю вас, хочу помочь!”,

И гуляла пьяная пара,
Сама о себе писала стихи,
А Господу было этого мало -
И он их осенью благословил.










*  *  *

Город грусти и соборов,
Сад высоких куполов,
Тайной тени неземною
Ты колдуешь над водою
Сокровенною, земною
Болью будущих веков.
То надеждою обманешь,
То, предательствуя камнем,
Разобьешь, смеясь, бушприт.
Здесь никто себя не помнит,
Здесь никто себя не знает:
Ты один над всем хозяин -
Кровью сотканный гранит.













*  *  *

Если б я жил один на свете,
Совсем один, без людей -
Я бы стихов написал несметно,
Я бы находил их везде,
Я жил бы с землей и небом дружно,
Я бы гладил цветы рукой,
Облака бы стелили кружево,
Чтоб туманы смягчали зной,
Чтоб снега не пришли негаданно,
Чтобы птиц отправить на юг,
Чтобы я был на свете главным -
Сам себе и любовь, и друг.
Но откроются створки окон -
И на свет вылезают ругань
И хохот кого нет,
И качаюсь в пустом пространстве,
И качаюсь в пустом троллейбусе,
А он цепляется за провода
И везет к ненавистной невесте -
Не туда.







*  *  *

Из звукословоцветосочетанья
Встает чужой, любимый мною сад,
Где жадные тюльпаны в ликовании
На день и солнце сочное глядят.

Устроившись рядком густым на грядке,
Они не знают даже про базар,
Пришли, глаза открыли - все в порядке:
И дождь им впрок, и солнце, и земля.

А рядом на поверженных деревьях
Наростами чужая жизнь растет,
И сотни лет сквозь тьмы тысячелетий
Заката хочет и рассвета ждет.

Но бледной тканью пористой срастаясь
С клетчаткой света, взгляда - что найдет -
Надеется, что пролетит комета
И над землей звезда ее взойдет...
*  *  *

С точки зрения солнца,
Распустившего свет, -
На вопросы найдется
И любовь, и ответ.

С точки зрения теней,
Привязанных к ногам, -
Все лучи - лишь клубы сомнений,
А свет - обман.

С точки зрения юноши, -
Так хорошо
Забывать о тени будущего,
Что не пришло.

С точки зрения старого,
Не умершего еще, -
Всем кругом свою тень раздаривать -
Так хорошо!

А поэту, художнику или музыканту,
Собирающему солнце в себя,
Превращающему свет в бриллианты, -
Нечего другим отдать.




   * * *

Два огненных знака
Сошлись на дороге
И занялось пламя
Любви и тревоги

А ветер кидался, 
И не было сил ,
Тревогу задуть ,
А любовь погасить.

И сердце металось
Меж зданий и стекол,
Но стены вцепились
Провалами окон,

Слепые витрины
Бросая в догон
И ненависть всех,
За любовь.











Послесловие
Сто крыс сбежали  с корабля...
А бля ! сто крыс сбежали ...
А капитана не земля,
А время манит.
И если вдруг придет он в порт,  то ненадолго
Еще есть зверь, любовь, аборт, и якорь долга.
А если сердце заболит от прежней встречи ...
А если даже заболит ,
Моря полечат.