Шекспир. Сонет 32. За его любовь!

Если Ты доживёшь, как я,  до прекрасно прожитого дня,
Когда та грубиянка-Смерть мне кости пылью покрыть хочет,
Пусть станется, что счастье ещё раз заглянуть вcё ж захочет – визави –
На те несчастные и грубые черты  твоей погасшей уж любви.

Сравни их с лучшим из времён из жизни, что текла рекой;
Хотя и глубже они каждою чертой, как будто бы строкой,
Запомни все их – для любви ко мне, но не для рифмы без причин,
Превыше высотой они счастливейших мужчин.

O! Удостой меня, но своим любящим вниманьем:
Имел в друзьях ведь Музу, выросшую с юных лет с всеобщим обожаньем,
Которая дороже с самого рождения, чем та любовь, что принесли все даже,
Чтобы маршировать в рядах на лучшем экипаже:

С тех пор, как умер он, поэты лучше подтверждают вновь и вновь,
Что их прочту я – за их стиль, его же – за его любовь!

(Перевод с английского: Сергей П. Емельченков)

***
If thou survive my well-contented day,
When that churl Death my bones with dust shall cover
And shalt by fortune once more re-survey
These poor rude lines of thy deceased lover,

Compare them with the bett'ring of the time,
And though they be outstripped by every pen,
Reserve them for my love, not for their rhyme,
Exceeded by the height of happier men.

O! then vouchsafe me but this loving thought:
'Had my friend's Muse grown with this growing age,
A dearer birth than this his love had brought,
To march in ranks of better equipage:

But since he died and poets better prove,
Theirs for their style I'll read, his for his love'.