дядя Саша

Дядя Саша жил в углу двора на Петра великого. Заметно и чинно. Как и его кошки на винограде. Потом улицу переименовали в Дворянскую. И двор стал жить тавтологически. Вместе с кошками, виноградом и дядей Сашей. Двор на Дворянской. Веско и благородно.
По домашнему.
Солнце вставало здесь без расписания. Соседняя Кирха еще валялась в своем немощном состоянии. Консерватория же делала по ней истерику.
Дядя Саша не то чтобы, не любил людей. Он их боялся. Я не знаю, что они ему сделали. Знала тетя Хая, но она постоянно все и за всех ведала в подробностях и гоняла ****унца, к тому же еще ходила в кедах и веры ей за это не было.
Дядя Саша ухаживал за виноградом и кошками с милым остервенением. Весь двор думал за дядю Сашу, словами санитара Одесской психбольницы на Слободке дяди Гришы: - Это шизоидная рефлексия на почве виноградной подавленности с ярко выраженной четвероногой навязчивостью. Но таки котов подкармливали, виноград не трогали. Детей за лазанье по ветвям ухоженных побегов не жестко но морально ****или.
Потом, как и все из шторма, что приходит на смену тишине, пришли девяностые. Во дворе на Дворянской это проявилось в двух ипостасях. Девочка Ольга из шестой квартиры начала употреблять тяжелые наркотики а рядом с дядей Сашей поселился дядя Коля и его черный джип неизвестной породы.
Прошло очень мало времени прежде чем порядочный одесский дворик на дворянской стал подвергаться моральному насилию со стороны дяди Коли. Каждое утро дядя Саша особенно, а так же и весь любопытный двор по совместимости - узнавал о себе много нового и не всегда приятного. Оказалось, что внутреннее убранство двора - ***ня, кошки - пидорши, соседи полорогие дятлы а дядя Саша и вовсе почему то хуесос.
В Одессе милой это кончилось бы ***во. Собрались бы и йобнули дядю Колю. Еще бы обосцали. Но произошло все как в Одессе обычной. Совсем не той, что до сих пор проживает мечтой в наших мозгах. В наших вечных мозгах, с мечтой о душе. Тавтологических...
Со временем дядя Коля выкупил пол двора и срезал виноград. Дядя Саша, не приходя в сознание скончался. Кошки разбежались. Некоторые с простреленными ногами. Соседка Оля бросила употреблять и завела себе мужчину поэта в очках.
А Кирху отреставрировали и теперь она тянет чистое и колокольное.
Консерватория вот только, словно знает что то из неизведанного, продолжает истерить даже в будни. Особенно в них...