Одиссей. Часть 7. Подплывая к сиренам

     (Одиссей размышляет сам с собой)

   О хитрости моей гремят легенды!
   И времени, их не прервёт, поток.
   Но я же сам, не понимаю, первый,
   Какой для сердца тут сокрыт урок...
   Есть много женщин, хитрых поневоле,
   Умеющих добиться своего,
   Но ими восхищаюсь я не боле,
   Обычно, только часа одного.
   Что хитрость?... Что?... Обман или коварство?
   Я, что, герой - что женщине под стать?!
   И всю мою смекалку и упрямство
   На ложе брачном можно отыскать?!
   Базарный плут хитрит красноречивей,
   И шулера - в обманах превзойдут,
   Я, олух неприкрытый, рядом с ними,
   Так что ж легенды - обо мне поют???

   Среди людей слыву я многоумным,
   Как-будто бы во мне - пятьсот умов,
   И каждый, если надо, может думать
   Поочерёдно... Все пятьсот голов?!
   Что люди в своих песнях разумеют?
   На теле ведь одна лишь голова,
   И смертные, один лишь ум имеют,
   К чему все эти странные слова?
   Я - многие?... Вопрос уже чудесен,
   И как такое Чудо может быть?
   И как мы уживаемся все вместе,
   Пятьсот людей, которым надо жить?!
   Богоподобный... Это ли не диво?
   Ведь я вполне телесный и земной.
   Слова такие выглядят красиво,
   Но не ответят на вопрос: какой?

   Афиной я любим, но в чём причина,
   Её со мной, теснейшего родства?
   Афина - женщина, а Одиссей - мужчина?!
   И "правят бал" законы естества?!
   Чушь... Вздор... Мы не пылаем страстью,
   А если и пылаем, то другой,
   И не ведёт меня Афина к счастью,
   Скорей, она ведёт меня на бой.
   Но не богиня ведь войны, не Арес,
   В каких же отношениях мы с ней?
   Зачем понадобился ей, чудной скиталец,
   Затерянный в потоке пёстрых дней?
   Не принимающий своей судьбы, и только
   Лишь вопрошающий пустынные моря:
   Солёной влагой, въевшиеся горько,
   Скажите мне, хотя бы вы - Кто я?

   Ахилл погиб, но он навечно воин,
   Не знавший равных, и такая честь
   Сама достойна всех его достоинств,
   В прекрасном облике, запечатлённых здесь.
   Я рядом с ним, пускай и сам могучий,
   Всех лучников, вобравший мастерство,
   Бесстрашный, мужественный - но один из лучших,
   Нет, не единственный... Единственный - его -
   Призвание... И нам - недостижимо.
   Как-будто прыгнуть выше головы,
   Одной лишь волей - неосуществимо,
   И выше правил, Смысл такой Игры...
   И всё ж, картинка в памяти застыла -
   В тот день, когда троянцев уносил огонь,
   Сломило Трою не копьё Ахилла,
   А Одиссеем, выдуманный конь.

   Как так? Вопросы и вопросы...
   Мой "многоумный" лопается ум,
   И в предложеньях расставляет сноски,
   Их отсылая, в собственный канун...
   Когда повсюду я, такой уж мерный,
   Что к ситуации, вполне приноровясь,
   Справляюсь с ней мгновенно... То, наверно,
   И с мужеством скрывается тут связь...
   Я ведь борец, но очень не простой,
   К врагу я подступаю, часто, с тыла,
   И наношу удар, но не прямой -
   Иная, сердце, направляет сила.
   Но как она завётся, кто б сказал?
   Я никогда, наверно, не узнаю,
   Зачем, как Одиссей, я долго ждал,
   Перед любым решеньем, размышляя...

   Что любят во мне близкие? За что,
   Я, всё-таки, в народе, прославляем?
   За мной уходят многие в Ничто...
   Я ж возвращаюсь, - цел, непотопляем...
   Не назовёшь и баловнем Судьбы,
   Со многими, не так она жестока,
   Глядишь, "счастливчик" тот уже забыт,
   Песчинки - люди, в мире многооком,
   Но отразится в Зеркале Времён
   Всего одна, из множества песчинок,
   И тысячи увидят её Сон,
   Ведь Жизнь - лишь Сон, мы смотрим ряд картинок...
   Мои картинки зреют на века,
   Я Будущего подвиги свершаю!
   Моя рука... моя ли ты рука?
   Или тобой все люди обладают?!...

   Я - Одиссей, но это звук пустой,
   Попробуй сам собой, его наполнить,
   И рядом с Именем, поставив слово: мой...
   Моих метаний, череду всю вспомнить.
   Кто б ни был ты: соратник или царь,
   Или "везунчик" будущих столетий,
   Мои вопросы вспыхнут, как и встарь,
   Перед тобой... попробуй не иметь их...
   Загадка есть... Дана... Загадка - сам...
   Вопрос - считай, ответ наполовину.
   Так, вопрошая, движусь к чудесам,
   Случайно попадая в сердцевину...
   И у красивых женщин, сон отняв,
   Богам и прорицателям мерещусь,
   Из них троих, не знаю я, кто прав,
   Но сила Одиссея, есть у женщин!