Два стебелька

Ветер, почуявши волю,
Снежной поземкой метет.
В белом халате по полю
Юный разведчик ползет.

На плащ-палатке покорно
Треплется тело врага.
Он, продвигаясь упорно,
Тянет к своим «языка».

Тускло блестя перламутром,
Стылый встает рассвет.
Юноше этим утром
Двадцать исполнилось лет.

Где-то в далекой глубинке
Брякнул знакомый засов.
Мама спешит по тропинке
К стойлам колхозных коров.

В доме, на глиняной печи
Прадед клянет ревматизм,
Битвы и войны, и сечи,
И распроклятый фашизм.

Там на столе, у окошка,
Кринка стоит с молоком,
Прялка,  да лавка, да кошка.
Как же ты, дом, далеко!

С вечера было их трое,
Наших советских солдат.
Тенью скользили по полю
В вражеский тыл, на закат.

После короткого боя
Вылепил холмики снег.
Вот и осталось их двое,
Выживших в жарком огне.

Полюшко, русское поле,
Примет своих и чужих.
Скорчившись, немец от боли,
К смерти готовясь, затих.

Руки повисли, как плети,
Волосы снег засыпал.
Юный фашист перед смертью
Mutter свою вспоминал.

Ворогу нет закона!
Пулю?  Не дрогнет рука.
Не велика, ведь, персона.
Но…,  потащил «языка».

Силы «не без предела»,
И, замедляя бег,
Сыплет крупою белой
Стылый, колючий снег.

Мина рванула случайно.
Миг – и потух рассвет.
Лишь «бороздой печали»
В поле солдатский след.

А на снегу кровавом,
Рядом, к руке рука,
Правый лежал и не правый
«два молодых стебелька»

Им на Небесном совете
Долг не поставят в вину,
Тот перед Богом ответит,
Кто развязал войну.