Памяти моей няни Осиной Евдокии Васильевны

 Я теперь на старости лет всё чаще вспоминаю детство и юность. Говорят, что так и должно быть. не стану с этим спорить. о я вспоминаю не столько себя, сколько окружавших тогда меня людей. И конечно, добрым словом должен я помянуть свою няню Бабу Дуню-простую русскую деревенскую женщину из села Нармушадь Касимовского района Рязанской области-Осину Евдокию Васильевну. Она прожила в нашей семье с 1951 по 1965 год, а затем с помощью маминой начальницы- директора школы и многолетнего депутата Моссовета Мыльниковой Н.А. получила впервые в жизни своё городское жильё -комнату в коммунальной квартире.

        Мне тогда казалось, что баба Дуня была всегда. А на самом деле она появилась у нас после двух неудачных нянь, одна из которых ничего не умела и не желала чему-либо учиться, а другая просто подворовывала. Вот после этих неудач с нянями и появилась баба Дуня. Сколько же ей было лет в том таком теперь далёком 1951 году? Баба Дуня и сама толком не знала, когда родилась, но в последнем паспорте записалась 1913 годом, а значит к моменту её переезда к нам было ей всего-то 38 лет. Вот тебе и баба Дуня. Мама моя называла её Дуня, хотя была младше на 7 лет, а баба Дуня из уважения к хозяйскому статусу называла мою маму Полиной Григорьевной.  Какой внешностью обладала баба Дуня? Сохранилась одна единственная фотография нас и наших соседей по проживанию в частном доме Роговой Марии Трефильевны. На этой фотографии есть и баба Дуня- деревенского типа женщина лет сорока пяти, шатенка с голубыми глазами(это уже я помню), симпатичная и добрая(и это тоже я помню). Начиная с 5 лет, когда у нас появилась баба Дуня, я раз в 2 недели ездил с ней в Москву за продуктами. У нас в Лосинке выбор был небогатый, вот и приходилось ездить в столицу. Ездили мы всегда в один и тот же продуктовый магазин на Рижской площади. Здание этого магазина сохранилось до сих пор, но с начала лихих девяностых годов там теперь салон иностранной женской моды. Меня приходилось брать с собой, поскольку оставить было не с кем, а дорога туда и обратно вместе с очередями и со стоянием автобуса на Северянинском переезде составляла часа четыре. Такие поездки были для меня событием(Москва всё-таки не Лосинка), ну а для бабы Дуни временем всяких неожиданностей и не всегда приятных. Однажды я вырвался почему то от неё и бросился через поток(поток по тем временам) машин к магазину. Когда няня меня догнала у неё тряслись губы и больше я таких экспериментов не ставил. А няня позже в течении многих лет вспоминала этот случай, произведший на неё неизгладимое впечатление. Ну а с меня как с гуся вода. А что можно ещё взять с ребёнка 5,5 лет. Прекрасно пмню наши с няней поезки на санках в продуктовые или промтоварные магазины Лосинки, за керосином, на почту или в аптеку. Няня тащила груз, санки со мной, а я орал на всю улицу песни советских композиторов, которых я знал, благодаря радиоприёмнику, великое количество.

       Помню и ещё один случай на память о котором у меня до сих пор шрам на ноге. Это случилось летом 1952 года. Прошедшей зимой мы с внуком хозяйки нашего дома Вовкой били бутылки: мы их ставили горлышком в прутья, а прутья вгоняли в снег. Затем с метров с пяти мы льдышками пытались попасть в бутылки, и естественно какие-то разбивались. По весне всё это вытаивало и наряду с другим мусором убиралось. Но в этот раз какие-то осколки остались неубранными, и я бегавший по двору босиком в июне месяце здорово разрезал ногу. Няня тащила меня на себе(со слабоперевязанной ногой и остатком стекла в ране) до ближайшей поликлинике более километра(мама была на работе в школе, а отец уже ушёл от нас). Это о чём-то говорит. Няня меня всегда очень любила, и я старался отплатить ей чем мог. А чем я мог помочь в малолетнем возрасте, да ещё при своём достаточно избалованном в детстве характере? О как мы с бабой Дуней иногда ссорились, конечно по пустякам и конечно чаще был не прав я. Но это теперь я так думаю, а тогда няня кричала в форточку:"Гриша, обедать", а я ещё минут 10-15 доигрывал во дворе или на улице в футбол или в прятки. Ну и начиналось. Но надо сказать, что за всю жизнь я от бабы Дуни-простой деревенской бабы не услышал не то что ни одного матерного слова, но просто грубости. Для всего такого у неё были всевозможные деревенские словечки и выражения рязанского происхождения. Теперь по прошествию многих лет я, конечно почти всё по перезабыл. Но кое-что припоминается. Ну например,-"не бёрдо ли близён", что означало "ну ты не очень то болтай". Или что-то у меня тело "квёлое"- т.е. больное. Вообще я очень рано начал понимать, что такое советская деревня 50-ых годов, благодаря чтению писем, присылаемых из деревни Бабе Дуне и написанию ответов на них.

      Я начал грамотно писать после первого класса(1955 год), а читать - лет с пяти(1951 год). Так что я рано познакомился со всеми "прелестями" советской деревенской жизни сталинского и послесталинского Советского Союза. В деревне, расположенной неподалёку от Москвы, через 6-10 лет по окончанию войны , в магазинах практически ничего не было, а если и было что-то, то многие просто не могли купить-денег не было. Да, спасал огород и натуральное хозяйство. Но ведь надо было сначала отработать трудодни в колхозе, а уж потом поработать и на себя. Сестра бабы Дуни -Поля, такая же неграмотная как и старшая сестра Баба Дуня, диктовала свои письма почтальону. Они -эти письма были бесхитростны. В них не было жалоб на Советскую власть или колхозное начальство. В них просто описывалась тяжёлая жизнь в советской деревне периода фильма "Кубанские казаки". Так что, когда в журнале "Огонёк" в 1962 или 1963 годах был опубликован нашумевший рассказ А. Солженицына "Матрёнин двор", я там ничего нового для себя не узнал.

                ( окончание следует )