Главы из романа Девочка бегущая по снегу

 ФУГА 1:
 продолжение
Когда дело касается описания истории любви тут, очень легко соскользнуть, скатиться  в банальную, слащавую словесную патоку. Тема сладкая, а потому скользкая.   Тебя  так и  несет  по наторенных, наезженным до блеска литературным колеям. Сколько написано-переписано  про ЛЮБОВЬ с того времени,  когда  человек  научился сначала осознавать это чувство, а потом  внятно излагать, сначала устно,  затем посредством доступных  графических символов. Вот и я вполне осознаю, что мне не избежать   аллюзий и каких-то попаданий в написанное задолго до меня и даже во время меня.

Я думал, что  к своим 50 годам уже наверно утратил   особенность своей романтической натуры  – влюбчивость. Эта особенность была причиной многих семейных скандалов и ссор, моих уходов и возвращений. О сколько раз я, прося прощения, клялся жене, что это больше не повторится. И    она в очередной раз  меня прощала.  А потом, все повторялось. Это происходило на протяжении всей нашей совместной жизни,   исключая последние 3-4 года, перед  тем, как я разменял шестой десяток лет.  В свою защиту хочется сказать, что, то количество романов, которые приписывает моя теперь уже бывшая жена, мягко, говоря, не соответствует действительности.  Я не был никогда ловеласом в том смысле, в каком употребляется это нарицательное имя. Просто  мое отношение к женщине как таковой  было всегда возвышенное,  с налетом романтизма.  Я писал им трогательные любовные письма, посвящал стихи, сочинял песни. Вообщем  делал все, на что способна моя творческая натура. Женщины, в которых я влюблялся и с которыми я был близок их не так много, если не сказать,  совсем мало. Иногда это была просто влюбленность, флирт, не более того, и эти отношения не обязательно заканчивались близостью.  Я никогда не вел счет своим сексуальным победам, как это делали многие мои друзья. Мне это было это не интересно. Моей натуре было важно качество отношений, а не их количество. Я старался завоевать сердце женщины, а не ее тело.
 Как пел Александр Градский «В небесах отгорели зарницы и в сердцах утихает гроза».  Мне казалось, что уже отгорели   зарницы моих влюбленностей, отгремели   грозы серьезных  любовных отношений. В семье наступил относительный покой. Дети выросли и жили своей жизнью. Наверно  наступил тот период,  когда детей  тяготит общение с родителями, и оно сводится к разговорам про наше здоровье. 
  Я   остепенился. И это   было правдой. Прошла моя гиперсексуальность, мне уже не хотелось завоевывать чьи-то  женские сердца. Я по-прежнему писал песни, занимался творчеством и  наверно   пытаясь  восполнить те пробелы общения прежних лет,  стал больше внимания уделять   жене.   
Мы больше проводили времени вместе: смотрели фильмы, слушали музыку, я ей пересказывал прочитанные книги. Мне хотелось  наполнить духовно нашу размеренную  супружескую  жизнь. Но это не спасло наш брак. Я не говорю к сожалению. Потому, что его нет - сожаления. Видно такова  судьба нашего более чем 30 летнего супружества. Я вообще не очень верю в случайности.
И наверно не случайно  я стал  замечать, что я скисаю, что мне не хватает эмоций, что меня начинает тяготить эта размеренность и предсказуемость моей жизни.  Дом – работа, работа – дом. Исключения составляли корпоративные пьянки, которые я регулярно учинял  в узком кругу коллег по работе, большая часть которых были девчонки гораздо младше меня возрастом, ровесники и даже одноклассники моего старшего сына. Я всегда тянулся к молодежи. Мне было с ними интересней, по правде говоря, им со мной тоже. К своим  50 годам я был уже  довольно искушенный в общении с женским полом. Я мог с моими девчонками говорить на любые темы, независимо пьяный я был или трезвый. Но основная тема всегда была одна и та же – сексуальные отношения, все, что связано с интимной жизнью мужчины и женщины. О тут для меня не было  границ и табу. Девчонки поначалу  стыдливо краснели, а потом привыкли, и им даже нравилось говорить ПРО ЭТО. Просто наше пуританское, а может даже ханжеское воспитание, не позволяет об этом говорить даже  со своими мужьями. А с мной можно. И поднимая очередную рюмку с водкой, говорил девчатам,  что я сею доброе, разумное, вечное – разврат.  Кстати самые развращенные люди - это бывшие закомплексованные личности. Это я про себя. Это своего рода маска, скрывающая природную скромность и зажатость. 
Но говоря устами героя Георгия Буркова в известном до оскомины фильма «Ирония судьбы, или с легким паром»  - Сейчас не об этом.  Да были отдушины в виде корпоративов, но они не снимали, той душевной асфиксии, которая стала проявляться все явственней и болезненней.
   Да и ничто не предвещало тех невероятных событий, которые произошли впоследствии в моей жизни.