Я всё сказал...

«Но в старости – возврат и юности, и жара…» –
Так начал я… но он настойчиво прервал:
«Она – всё та ж: Линор безумного Эдгара.
Возврата нет. – Ещё? Теперь я всё сказал».
(А.Блок)
-----------------------------

Я всё сказал. Поэзия закончилась.
– Так думал Блок, а до него – Рембо.
Но наступало время колокольчиков.
И колотилось сердце о ребро.
И снова замирало в тихой заводи,
Не обретя единственный язык.
У нас, в России, и у них – на Западе.
«Верхи» ворчали, корчились «низы».
Закончилась? – Промчались, накопытили.
Разворотили. Только и всего.
Рядком лежат с гонимыми гонители.
Осталось за каким-то пустяком.

15.04.2015

PS:
«Завершением всего трех-четырехлетнего периода в жизни Рембо,  когда  он творил  поэтические   произведения,   отрицанием   собственного   «позднего» творчества и в то же время отрицанием символизма за десять лет до того,  как символизм сложился, является последнее произведение Рембо  – «Одно  лето  в аду»  (1873),  своего  рода  фантастическая  исповедь,   по-своему   точная, объясняющая  решение  девятнадцатилетнего  поэта  полностью  отказаться   от поэзии» (H.И.Балашов. Рембо и связь двух веков поэзии).
 Такая оценка в принципе соответствует тому, что говорит Г.Миллер («Время убийц»).

«Я протянул струны от колокольни к колокольне; гирлянды от окна к окну; золотые цепи от звезды к звезде, – и я пляшу» (Рембо. Озарения).

Но с каждым днем времена меняются.
Купола растеряли золото.
Звонари по миру слоняются.
Колокола сбиты и расколоты.
Что ж теперь ходим круг да около
На своём поле как подпольщики?
Если нам не отлили колокол,
Значит, здесь время колокольчиков.
(А.Башлачёв)

Напылили кругом. Накопытили.
И пропали под дьявольский свист.
А теперь вот в лесной обители
Даже слышно, как падает лист.
Колокольчик ли, дальнее эхо ли,–
Все спокойно впивает грудь.
Стой, душа! Мы с тобой проехали
Через бурный положенный путь.
(С.Есенин)