Чародей

Я осень не любил при всём стараньи:
Одни дожди – унылая пора,
Какое к чёрту там очарованье,
Когда дерев чернеет, аж, кора.

Лишь в Болдине уместны могут стоны,
Оправдан поэтический угар,
Но в городе среди стекла, бетона
Дожди – апоплексический удар.

Наслала нам природа испытанье:
Почти три месяца в Москве пекло –
Горело всё: и торф, и лес, и тайне –
Расплавилось неплавкое стекло.

Горели ГСМ, взрывались танки,
Все рассекали в городе без брюк,
Пожарные лишь только и путанки
Работали, не покладая рук.

И рук, и ног, хоть рукава пустые –
В озерах испарилась вся вода:
Повис брандспойт, в пламени кусты и
Как над страной – нависшая беда.

Прервал свой отпуск губернатор града,
Уволил тех, кто отпуск не прервал…
Спустилась только на Москву прохлада,
Как мэр в свой отпуск снова дёру дал.

Конечно, есть в натуре чародеи:
Они одним лишь мановеньем рук
Любые могут воплотить идеи,
Особенно тому, для них кто друг.

Не устаю я в жизни удивляться
Их альтруизму – просто «альт трюизм»!
Их честным словом я могу поклясться:
Не ведают, что это эгоизм.

Об этом как-то мы уже писали,
И объясняли через «стресс» Селье.
А вот теперь воскресли вновь вассалы
По городам, а правят на селе.

Махнул рукой наш чародей, и пекло
Прохладой обернулось вдруг, но смог –
Гарь с выхлопами вперемешку с пеплом –
Никак развеять даже он не смог.

Мы вдоволь надышались этим летом
Тем смогом – до последних наших дней,
И, если есть ещё на свете этом
Святой какой, так это чародей.

Что делали б, не представляю очень
Мы без него, но нужно знать одно:
Он отпуском пожертвовал лишь в осень,
Оставшись чародеем всё равно.