Из книги Поэтический минимум

Поэты, делайте ваше черное дело
Рифмовки не для души, а для тела.

Утром – в газете, вечером – в куплете.
Эти и эти –
Сукины дети.

Возвышенные помыслы, вымыслы и слова
Либидо посылает с самого нашего низа.
Поэзия держится на самой чуточке, едва
Ли на самом краешке сердечного карниза.

Поэты, нас ожидает облом,
Как только начнем собирать металлолом.

С рифмой, ребята, будьте поосторожнее –
Чувствуйте её кончиками пальцев с ободранной кожей.

-Глагольная рифма – это путь в никуда.
-А приблизительная?
-Коли нет, так да!

Можете гнать рифму хоть в дверь –
Она в окошко заглядывает теперь.

С рифмой дело обстоит не так уж плохо,
Хотя её и изнасиловала эпоха.

Поэт, собственно, - настоящая бестия:
Так и норовит
Выглянуть из собственного текста.

Ритм поэзии
Может быть и похоронным,
Зато в красном углу
Обязаны светится иконы.

Давайте окончательно решим проблемы рифмы –
Как Пилат решил противостояние Христа и Каифы.
Поэты, мойте руки не только перед едой –
Иначе Муза устроит вам мордобой.

Владимир Путин занимается верховой ездой,
Говорят, что пегас у него уже под уздой.

Не краснейте. Поэты, завидев поэтессу –
Кстати, она и сама не против…
Впрочем, это уже совсем другая пьеса.

Поэт, если ты устрашился критика,
Займись продажей презервативов
Или политикой.

Иной раз воронья стая до того оглушительно,
Словно это – ежегодное собрание критиков.

Не сетуй, поэт, что частушка тебя обделила:
Ты – античен, и в этом – твоя бессильная сила.

Каждому поэту – по городовому ради конвоя:
Чтобы стучал по бестолковке во время простоя.

Свобода поэту нужна, как дворняге - пятая лапа.
Свою она потеряла в любовной схватке и в этом не виновата.

Поэты, добивайтесь стипендии от государства
Или – по меньшей мере –
Венчания на поэтическое царство!

Красиво жить не запретишь –
Поэт во сне узрел Париж.

Поэт, хорошенько знай свой шесток:
Рядом – хохлатки
И – клавиша с надписью ОК.

Тоненькой струйкой – собственная поэзия,
А чужая фонтанирует гейзером.

Лучше болтаться на виселице Франсуа Вийона,
Чем бороться за поэтические погоны.

Клятвенно обещал графоман прекратить словоблудие
И стал вырезать критиков – судей.

Поэт, так ли уж виновен критик –
Он Ки,
Вот только меч ему подарил зря викинг.

Поэт, каждый человек – это стиль,
Так что не попадай критику на его ржавый гриль.

Гений непредсказуем,
Талант неоднозначен,
Зато посредственный поэт
Бездарностью их богаче.

Греховность поэта определяет не Фемида,
А собственное
Выглядывающее из загашника либидо.

Поэт не виновен. Что плохо пишет –
У него и так съехала набок крыша.

В диапазоне от Мандельштама до родского
Сколько угодно поэтического уродства.

Каждое стихотворение – это ломаный грош.
Вглядись попристальнее
И сразу его найдешь.

Поэта комиссовать – это дохлое дело:
 Шашка его остра,
Вот вдохновение отупело.

Поэты почему-то требуют от Музы репараций.
Хотя никогда не состояли в воинском братстве.

Интимные отношения с Музой
Иной раз заканчиваются
Округлением её пуза.

Поэт при виде женщины теряет координацию –
То ли её клеить,
То ли над стихотворением поиздеваться.

Российская поэзия кончилась - это ясно:
После Бродского не выводили из стойла Пегаса.

Поэт обложился четырьмя томами Даля,
А облажался на учебнике Розенталя.

Поэзия – это скачка с препятствиями:
У Пегаса-то – крылья,
А у поэта – лишь лацканы.
В России столько березового сока.
Что поэты токуют без умолку и без толку.

"Утро красит нежным светом
Стены древнего Кремля".
Перевешали поэтов,
Пару бы оставить, бля…

Лёд тронулся, господа присяжные заседатели:
На каждой льдине – по поэту,
А это – знаете ли…

Решивши облегчить задачу,
Поэт себе построил дачу.
Он кормит Музу манной кашей
И на Пегасе грядки пашет.

Ботинки по-английски – шузы.
Поэт купил их вместо шпилек Музе.

Сколько бы ни было
Алкоголя в поэтическом кране,
Женщину это приманит
И насмерть обманет.

Рукописи не горят.
А только тлеют –
Воланд все их подряд
Подкладывал под плачущую Лорелею.

Искусство – это еврейское гетто.
Стучась во врата рая,
Не забывай об этом.

Безопасную бритву критики оставили для себя,
Опасной бреют поэтов
Выборочно, а не всех подряд.


Давайте, поэты, волоките узу на плаху!
Каждый из нас – палач,
Притворяющийся пахарем.

Иной, рифмуя, обращается к Музе со взяткой –
Такой поэт
Становится всегда опечаткой.

14.4.15