Ефросинья. Ко Дню Победы

Эту историю мне рассказали мои родители, история про мою бабушку - Столяр Ефросинью Сергеевну.


Шел тяжелый сорок третий год Великой той войны
Подвигов и испытаний для людей и для страны.

...Было утро. Было солнце. Речка быстрая слышна.
Было небо... Было страшно, было... ведь была война.

Завязав короной косы цвета ворона крыла,
По воду пошла казачка. Гарна дивчина была!

Много парубков хотели в жены Ефросинью взять,
Но один лишь смог ту кралю гордую женой назвать.

"Помню первые объятья... Помню первое ЛЮБЛЮ!
С милым, помню, как встречали нашу первую зарю...

Помню, как вдвоем качали наших деток колыбель.
Коля, Поля, Маша, Миша... Радостная канитель!.."

Думы голову вскружили: "Если б не было войны,
Я б с любимым на край света, хоть до самой до Луны..."

"Немцы! Немцы! Мама, немцы!" - с криком прибежал сынок.
Слышно было, как въезжает к ним в село немецкий полк.

Рев машин и мотоциклов, и чужая слуху речь.
И, казалось, вся Природа обмерла от этих встреч...

Вдруг в калитку к ним заходит гордо важный офицер,
И брезгливо взором водит, и надменность на лице.

Грубо оттолкнув хозяйку, офицер в избу вошел,
И довольно рявкнул, что мол "место на постой нашел"!

Женщину и ребятишек он в сарай отправил жить,
Для того, чтоб не мешали черные дела вершить.

День за днем, как сон кровавый, как истерзанная нить,
Как израненная птица, как в пустыне - жажда пить!

Сердце ноет и за мужа - где он, милый, как он там?
За детей молилась Богу, разным Звездам и Крестам...

Утром, выйдя за водицей, вдруг услышала она
Чей-то стон и тихий голос: "М-м-м!.. Будь проклята война!"

Кто-то в зарослях зеленых схоронился, боль терпя.
Ефросинья оглянулась, нервно косу теребя.

Никого... Тогда тихонько куст раздвинула слегка
И увидела солдата - раненого паренька.

Охи-ахи отменялись. Надо срочно предпринять
Что-то, что ему поможет на ноги скорее встать!

Рану на груди стянула, хлебушка поесть дала.
Вдоль тропинки оттащила в лес, подальше от села.

С каждой утренней зарею, пока ворог хитрый спит,
К раненому хлеб с водою отнести она спешит.

...Но узнали полицаи. Кто открыл им - в том секрет.
Повстречавший ли на тропке стародавний их сосед?

Захолонувшее сердце - Тук! Тук! Тук! - стучит в груди.
"Там, где наш солдат схоронен, что за люди впереди?!"

Вдруг холодное железо больно ткнулось ей в плечо.
"Schnell!" - сказали по-немецки. В горле стало горячо...

Волоком тащили к месту, где уже никто не ждал,
Где ее солдат советский уж расстрелянный лежал.

Немец ломанно прогавкал: "Всю семью их расстрелять!"
Полицай подобострастно всё записывал в тетрадь.

"Так!.. Вставайте-ка к колодцу, чтоб могилу вам не рыть,
Чтоб тебя и твоих деток расстрелять и всё забыть!"

"...Помню, как вдвоем качали наших деток колыбель...
Коля, Поля, Маша, Миша... радостная канитель...

Скоро Ангелами станут детки малые мои
И, легко расправив крылья, улетят они с Земли..."

Мать, прижав детей головки (мир и строгость на лице),
Их передником накрыла, чтоб не видели прицел.

"Мама, мама, это больно? Мама, больно умирать?"
(Господи! Спаси! Помилуй! Только бы не закричать!!!)

"Нет, не больно... Лишь в начале больно, а потом легко...
И по небу вместе с ветром полетим мы далеко...

Мир посмотрим, поле с рожью, речку - как она бежит..." -
Говорит она тихонько, даже голос не дрожит...

Только что это такое? Рёв внезапно огласил
Всю округу, всю станицу! Всю Вселенную! Весь МИР!!!

Из-за леса появились наши танки со звездой!
Долгожданные! Родные! Видно, их привел Святой.

Мчались танки! И на первом  развивался Красный Флаг!
Ужас был в глазах фашистов, в панике метался враг!

Побросали автоматы, сапоги и кобуру,
И заскакивали фрицы на машины на ходу!

Танки гнали эту нечисть! Быстро всё произошло!
Шли войска наши на Запад!
            
                ...Радость сердце обожгло.

Ефросинья побледнела от мучительных тревог,
И тотчас без чувств упала у колодца на песок...

...Сколько дней за ней ходили... Наконец, открыв глаза,
Увидала, что седою стала у неё коса...