Забытые имена - Всеволод Багрицкий

           Всеволод Эдуардович Багрицкий (1922—1942) — советский литератор, поэт.

       Родился в 1922 году. Отец — Эдуард Багрицкий, мать — Лидия Суок .
       В 1926 году семья Багрицких переехала в г. Кунцево. Учась в школе,
       Всеволод работал литературным консультантом «Пионерской правды».
           Зимой 1939—1940 годов поступил в театральную студию, руководимую А. Н.
       Арбузовым и В. Н. Плучеком. Принимал активное участие в написании и
       постановке пьесы «Город на заре».
           С 1940 года учился в Московской Государственной театральной студии и
       работал в «Литературной газете».
           С первых дней войны добивался отправки на фронт, хотя был снят с
       воинского учёта из-за сильной близорукости. В октябре 1941 года он,
       освобожденный от воинской службы по состоянию здоровья, был эвакуирован в
       Чистополь. В январе 1942 года после настойчивых просьб получил назначение
       в газету «Отвага» Второй ударной армии Волховского фронта.
           Погиб при выполнении боевого задания 26 февраля 1942 года в деревушке
       Дубовик Ленинградской области. . .
          

     * * * * *



Уходило солнце. От простора
У меня кружилась голова.
Это ты та девушка, которой
Я дарил любимые слова.
Облака летели - не достанешь,
Вот они на север отошли...
А кругом, куда пойдешь иль взглянешь,
Только степь да синий дым вдали.
Средь прохлады воздуха степного
Легких ощутима глубина.
Ветер налетал... И снова, снова
Ясная вставала тишина, -
Это ночь. И к нам воспоминанья
Темные раздвинули пути...
Есть плохое слово: "расставанье"-
От него не скрыться, не уйти.


      * * * * * * * * *







Одесса, город мой!

Я помню, - мы вставали на рассвете.
Холодный ветер был солоноват и горек.
Как на ладони, ясное лежало море,
Шаландами начало дня отметив.

А под большими чёрными камнями,
Под мягкой, маслянистою травой
Бычки крутили львиной головой
И шевелили узкими хвостами.

Был пароход приклеен к горизонту
Сверкало солнце, млея и рябя.
Пустынных берегов был неразборчив контур.
Одесса, город мой, мы не сдадим
                тебя!

Пусть рушатся, хрипя, дома в огне
                пожарищ
Пусть смерть бредёт по улицам твоим,

Пусть жжет глаза горячий чёрный дым,
Пусть пахнет хлеб теплом пороховым,-
Одесса, город мой, мой спутник и товарищ,
Одесса, город мой, тебя мы не сдадим !

     * * * * *

 Ожидание

Мы двое суток лежали в снегу.
Никто не сказал: "Замёрз, не могу".
Видели мы - и вскипала кровь -
Немцы сидели у жарких костров.
Но, побеждая, надо уметь
Ждать негодуя, ждать и терпеть.
По чёрным деревьям всходил рассвет,
По чёрным деревьям спускалась мгла...
Но тихо лежи, раз приказа нет,
Минута боя ещё не пришла.
Слышали (таял снег в кулаке)
Чужие слова, на чужом языке.
Я знаю, что каждый в эти часы
Вспомнил все песни, которые знал,
Вспомнил о сыне, коль дома сын,
Звезды февральские пересчитал.
Ракета всплывает и сумрак рвет.
Теперь не жди, товарищ! Вперёд!
Мы окружили их блиндажи,
Мы половину взяли живьём...
А ты, ефрейтор, куда бежишь?!
Пуля догонит сердце твоё.
Кончился бой. Теперь отдохнуть,
Ответить на письма... И снова в путь!

 
       * * * * * * *