26 июля 1941 года 35 день

Ожесточение прямых ударов по врагу,
В контратаках силу ярости священной набирая,
Свело усилия прорваться дальше по арийскому нутру,
К возможности лечь здесь в окопах и безвестно  погибая.

Пыл наступления угас ,снижая обороты,
Проигрывая время построения ходов,
Отрыв от танков настигали действия его мотопехоты,
Подставив фланги под удар и изменение тактических основ.

У немцев шок за шоком восходил на увяданье,
Блицкрига тактики , стратегией конца,
Их опыта войны , принесшей лишь моральные страданья,
Европе, постигавшей истины её Величия Венца.

Когда за горло русский Дух берут,
Он не хрипит в предсмертном  о пощаде крике,
Его веками мы храним на воле счастья жизни  тут,
В сердцах горящих радостью атаки на последнем  вскрике.

Они пришли уничтожать униженный народ,
Не ведая в нём методы  величия расплаты,
История в них не уняла мыслей свежих взлёт,
Увидеть его на кресте своём распятым.

Расчёты гордой , злонамеренной любви,
Воззрели в планы новоявленных героев,
Они сгорели в истине основ Священной Родины Войны,
Геенной огненной задетой за живое.

Земля родная партизанским краем не пускала супостата,
В границах прежних ,охраняя Дух Величия Страны,
Она хранила каждого Величием Любви Божественной Солдата
И с каждым сердцем говорила о Божественной Любви.

Потери войск превосходили планы у немецких наступлений,
Горела под ногами у захватчиков земля,
В тылу их били, выбирая время личных откровений,
По фронту ,не давая им придти нигде в себя.

26 июля-Собор Архангела Гавриила;
память преподобного Стефана Савваита (794);
память святителя Иулиана, епископа Кеноманийского (I);
память мученика Серапиона (II—III);
память мученика Маркиана Иконийского (258)

26 июля 1941 года. 35-й день войны

Оборона Заполярья. Кораблями Ладожской военной флотилии высажен новый десант на остров Мансинсаари, в том же районе, что и высаженный 24 июля. Эта высадка также окончилась неудачей, остатки десанта эвакуированы.

Смоленское сражение (1941). 26 июля из района южнее города Ярцево войска Западного фронта перешли в наступление в направлении на Смоленск.

26 июля советские войска оставили Могилёв (см. Оборона Могилёва).

Приграничные сражения в Молдавии. Завершились Приграничные сражения в Молдавии, проходившие с 1 по 26 июля 1941 г. Численность войск к началу операции — 364700 человек. Безвозвратные потери — 8519. Санитарные — 9374. Всего — 17893. Среднесуточные — 688.[5]

Совинформбюро. В течение 26 июля наши войска продолжали вести ожесточённые бои на ПОРХОВСКОМ, НЕВЕЛЬСКОМ, СМОЛЕНСКОМ и ЖИТОМИРСКОМ направлениях.

Гаврила Летний. Гавриил.

    Ржица-матушка поспела, к земле клониться велит.
    Сухая погода сулит хорошую осень, а сильные дожди губительны для урожая.
    Низкие ласточки — глубокая осень.

«Проанализировав обстановку, – рассказывает в заключение генерал Бакунин, – сложившуюся на участке корпуса, которая характеризовалась тем, что войска корпуса оказались в полном окружении, в глубоком тылу врага, а связь с высшим командованием была прервана, я пришел к выводу, что дальнейшее сопротивление без надежного боепитания приведет к еще большим потерям среди личного состава, и принял решение выходить из окружения.

Утром 26 июля я пригласил к себе на КП командиров соединений и отдельных частей с тем, чтобы объявить предварительное решение о выводе войск из окружения. На этом совещании присутствовали командиры 20-го механизированного корпуса генерал-майор Н. Д. Веденеев, 26-й танковой дивизии – генерал-майор В. Т. Обухов, командир 210-й мотострелковой дивизии генерал-майор Ф. А. Пархоменко, командир 110-й стрелковой дивизии полковник В. А. Хлебцев и др. Командир 172-й стрелковой дивизии Романов не присутствовал на совещании, так как его дивизия была отрезана от других соединений корпуса. На совещании генералы Веденеев, Пархоменко и полковник Хлебцев сочли мое предварительное решение своевременным и не высказали возражений против него».

Командир корпуса ознакомил собравшихся с обстановкой, сложившейся перед фронтом наших войск, и изложил в общих чертах план выхода из окружения; детальную разработку плана на основе принятого решения было приказано провести начальникам штабов соединений под руководством начальника штаба 61-го корпуса подполковника А. Н. Корякова.

Время выхода было назначено на исходе дня 27 июля. Планом предусматривалось движение войск тремя маршрутами в общем направлении Мстиславль, Рославль. В авангарде следовал 20-й механизированный корпус, в арьергарде – наиболее боеспособные части 110-й стрелковой дивизии.

Командир 172-й стрелковой дивизии, не имея надежной связи с корпусом, принял решение о выходе из окружения.

В течение этих 23-дневных боев на берегах Днепра и в районе Могилева все войска корпуса в упорных боях с превосходящими силами противника проявили стойкость в обороне, организованность, храбрость, мужество и массовый героизм. Особого внимания и благодарности заслуживает 172-я дивизия, с честью выполнившая задачу обороны города Могилева.

Важную роль в стойкости обороны сыграла артиллерия, и особенно противотанковая.

В итоге 23-дневных боев, по далеко не полным подсчетам наших штабов, было сбито, подбито и уничтожено: самолетов – 24, танков – около 200, мотоциклов – около 400, автомашин – около 500, уничтожено 15 тыс. и взято в плен около 2 тыс. солдат и офицеров противника.

Наши войска понесли также большие потери, особенно от массированных налетов авиации противника. Иногда гитлеровские стервятники действовали нагло, летая на небольшой высоте. Например, 20 июля зенитно-пулеметная рота 110-й дивизии, прикрывавшая КП корпуса, сбила четыре самолета противника.

Все наши войска сражались в этих боях с высоким упорством, стойкостью и самоотверженностью.

Таким образом, войска, которыми командовал Бакунин в операции на днепровском рубеже и в районе Могилева, сдерживали в течение 20–23 дней крупные танковые и механизированные войска противника и этим самым способствовали стабилизации фронта на рубеже Ярцево, Ельня, Дятьково.

В ходе длительных жестоких боев на подступах к Могилеву защитники города – воины 172-й стрелковой дивизии, 425-го стрелкового полка 110-й стрелковой дивизии и бойцы отрядов народного ополчения нанесли врагу большой урон. По подсчетам участника обороны бывшего политрука стрелковой роты 747-го стрелкового полка Ивана Михайловича Брюханова, которые он сделал на основании писем и бесед с участниками обороны, под Могилевом было убито и ранено до 8 тыс. солдат и офицеров противника, взято в плен более 600 человек, подбито и сожжено до полутора сотен вражеских танков и бронемашин, сбито несколько десятков фашистских стервятников. Эти данные не претендуют на абсолютную точность, но, по-видимому, недалеки от истины.

К 26 июля, однако, материальные возможности обороны города были полностью исчерпаны, хотя моральный дух в значительно поредевших рядах доблестных защитников города по-прежнему оставался высоким. Несмотря на огромные потери, те, кто остался в строю, были преисполнены мужества и готовности продолжать неравную борьбу. Однако командир дивизии понял, что в ходе сражения наступил такой момент, когда дальнейшая оборона днепровского рубежа на ограниченном участке не могла уже более иметь оперативного значения. Попытка оставаться далее на занимаемых позициях угрожала истреблением подчиненных ему войск. Боеприпасы и продовольствие были израсходованы, пополнить их не было никакой возможности. Линия фронта откатилась далеко на восток.

В ночь на 26 июля Михаил Тимофеевич собрал совещание в штабе дивизии в помещении городской школы № 11 по ул. Менжинского. Сюда были вызваны командиры, комиссары и начальники штабов стрелковых полков и других частей, подчиненных дивизии. Совещание это носило не совсем обычный характер. Командир дивизии в этот тяжелый час хотел посоветоваться с людьми, выслушать их мнения, выяснить настроения и прийти к согласованному решению.

Из свидетельств участников этого совещания удалось достаточно точно восстановить его ход. Генерал Романов открыл совещание следующим сообщением.

Утром 24 июля в штаб дивизии из 747-го стрелкового полка были доставлены два парламентера – офицер и солдат из полка «Великая Германия» с белым флагом и белыми повязками на рукавах, без оружия. Они вручили мне документ, адресованный начальнику Могилевского гарнизона и подписанный командиром

7-го армейского корпуса. В документе в ультимативной форме высказывалось требование о немедленном прекращении сопротивления и сдаче города, в этом случае враг обещал снисхождение к пленным.

Ознакомившись через нашего переводчика с содержанием документа, мы с комиссаром дивизии сказали парламентерам, что их командование заблуждается, полагая, что защитники Могилева добровольно сложат оружие. В истории Красной Армии еще не было случая, чтобы гарнизон сдавался на милость врага, не исчерпав всех возможностей обороны, а советские части, обороняющие днепровский рубеж у Могилева, являются верными наследниками традиций своих отцов.

После этого ультиматум был возвращен парламентерам, и они отправлены восвояси.

Рассказав об этом, Михаил Тимофеевич спросил присутствующих, одобряют ли они это решение командования дивизии.

– Полностью одобряем, – в один голос ответили участники совещания.

– Спасибо за доверие, – сказал М. Т. Романов и продолжал: – Мы, конечно, сдаваться фашистам не намерены. Как патриоты Советской Отчизны никогда не покроем себя позором. Я хотел посоветоваться с вами, как нам поступить в дальнейшем. Положение наших войск, обороняющих город, трагическое. Части истекли кровью, пополнить их некем. В городе накопилось до 4 тыс. раненых, боеприпасы фактически кончились, продовольствие на исходе. Несмотря на большое численное превосходство в живой силе и технике со стороны противника, окруженные части нашей дивизии, 425-й полк 110-й стрелковой дивизии, народные ополченцы и милиция дрались мужественно, проявили большое упорство в обороне, дерзко и организованно контратаковали врага. Мы понесли большие потери, много командиров и солдат пали в бою смертью храбрых, отдав свою жизнь за Родину. Прошу почтить их память вставанием.

После минуты молчания Михаил Тимофеевич попросил присутствующих откровенно высказать свои соображения.

Первым взял слово командир 388-го стрелкового полка Кутепов. Он сказал:

– Противник не мог сломить нашей воли, мы выполнили приказ командующего войсками Западного фронта по обороне Могилева. Нелегкий участок обороны достался нашему 388-му полку. Мы дрались у знаменитого села Салтановка, где в 1812 г. французским войскам было нанесено поражение. Мне кажется, что воины полка оказались достойными своих предков. Бои здесь носили ожесточенный характер. На каждый удар противника мы отвечали контратакой и нанесли ему немалый урон, но и сами истекли кровью. Беда заключалась в том, что у нас не было танков, чтобы подавить огневые точки противника, которые косили нашу пехоту. Сейчас подразделения поредели настолько, что не из всякого батальона наберешь и взвод. Главное, нет боеприпасов. Я предлагаю собрать все оставшиеся силы и пробиться из окружения.

Взявший после него слово исполняющий обязанности начальника штаба дивизии майор Василий Александрович Катюшин доложил, что противник сжимает кольцо окружения вокруг Могилева тремя свежими пехотными дивизиями. Оставаться далее на занимаемых рубежах значит подвергнуть фактически безоружных людей истреблению. Необходимо начать выход из окружения в двух направлениях – на север и на юг.

Так как это мнение было общим, никто больше выступать не стал.

М. Т. Романов, подытоживая совещание, сказал:

– Спасибо вам, товарищи. Вы укрепили меня в мыслях, с которыми я шел на совещание. Я предварительно уже принял решение на выход из окружения, но хотел посоветоваться с вами. Теперь я твердо убежден, что предварительное решение было правильным.

Михаил Тимофеевич как непосредственный руководитель обороны Могилева и другие участники совещания хорошо знали обстановку. Их решение в тех условиях было единственно возможным.

В заключение совещания командир дивизии огласил следующий приказ:

«1. Противник окружает нас с запада, с севера и юга пехотными частями 7-го армейского корпуса, с востока действует дивизия СС „Райх“.

2. 27 июля с наступлением темноты всем частям и штабам оставить гор. Могилев и начать пробиваться из окружения:

а) частям, действующим на левом берегу р. Днепр, под общим командованием командира 747-го стрелкового полка Щеглова, прорываться в северном направлении, пункты прорыва на местности назначить командиру полка. По прорыву кольца окружения повернуть на восток в направлении лесов, что восточнее Могилева, и двигаться до соединения со своими частями;

б) частям, обороняющимся на правом берегу р. Днепр, под общим командованием командира 388-го стрелкового полка Кутепова прорываться из окружения в юго-западном направлении вдоль Бобруйского шоссе на кирпичный завод и далее в лес в районе

д. Дашковка, в тыл врага. В дальнейшем, следуя в южном направлении, вдоль р. Днепр, переправиться на его левый берег и после этого двигаться в восточном направлении до соединения со своими частями;

в) группе управления дивизии, штабу дивизии, дивизионным частям (батальон связи, саперный батальон и др.) двигаться за 388-м стрелковым полком во втором эшелоне».

Отдав боевой приказ, генерал Романов дал еще ряд указаний: всем частям, штабам и подразделениям все имущество и вооружение, которое невозможно увезти с собой, привести в негодность или уничтожить; все деньги, которые в большой сумме хранились в финансовой части, сжечь; все боевые документы (коды, шифры и т. д.) сжечь; всех раненых, неспособных следовать самостоятельно, оставить в Могилеве в дивизионном госпитале вместе с медицинским персоналом. Старшим врачом назначить начальника дивизионного госпиталя военврача 2-го ранга Владимира Петровича Кузнецова.[62]

Так закончилось это очень короткое историческое для обороны Могилева совещание. Его участники спешно отправились в свои части, чтобы немедленно приступить к выполнению приказа командира дивизии.

Ерёменко А.И. В начале войны

На шоссе у Бобруйска появилась кавалерия противника. 26 июля русские продолжали свое наступление в районе Ельни. Я попросил командование перебросить на ельнинскую дугу 268-ю пехотную дивизию для того, чтобы усилить этот участок фронта и дать возможность танковым войскам отдохнуть и привести в порядок материальную часть, в чем они настоятельно нуждались после длительных маршей и ожесточенных  боев. Днем я посетил 3-ю танковую дивизию, поздравил Моделя с награждением его рыцарским крестом, который он вполне заслужил, и заслушал его доклад о положений дивизии. Затем я отправился в 4-ю танковую дивизию, где встретился с генералом бароном фон Гейер и генералом бароном фон Лангерман. К вечеру я получил донесение о том, что русские прорвались через занимаемое 137-й пехотной дивизией предмостное укрепление на северном берегу Днепра у Смоленска.

Радиоразведка установила, что между 21-й армией русских в Гомеле, 13-й армией в Родня и 4-й армией южнее Рославля осуществляется взаимодействие.

В тот же день войскам Гота удалось с севера замкнуть кольцо вокруг русских войск, расположенных к востоку от Смоленска. Остатки десяти русских дивизий были разбиты нашей 3-й танковой группой. Кроме того, были уничтожены крупные силы противника, действовавшие в тылу наших войск, у Могилева.

Возвратившись на свой командный пункт в 22 часа, я получил распоряжение из штаба группы армий прибыть на совещание к 12 час. следующего дня на аэродром Орша. Необходимо было обсудить некоторые вопросы, так как в последние дни наметилось расхождение в оценке обстановки. В то время как командование 4-й армии считало, что наиболее угрожаемым участком фронта является район Смоленска, командование танковой группы полагало, что наиболее опасным являются районы южнее Рославля и восточное Ельни. Ненужное сосредоточение крупных соединений в районе Смоленска явилось причиной того, что в последние дни в районе Рославля создалась критическая обстановка и были понесены большие потери, которые можно было избежать. Все это чрезвычайно обострило мои отношения с командующим 4-й армией.

Г Гудериан Воспоминания солдата.

26 июля 1941 года. 35-й день войны

Обстановка на фронте:

Группа армий «Юг»: Противник снова нашел способ вывести свои войска из-под угрозы наметившегося окружения. Это, с одной стороны, — яростные контратаки против наших передовых отрядов 17-й армии, а с другой — большое искусство, с каким он выводит свои войска из угрожаемых районов и быстро перебрасывает их по железной дороге и на автомашинах. Наши войска энергично теснят 26-ю армию противника. 5-я армия противника производит перегруппировку главных сил на восток.

Группа армий «Центр»: Противник отходит перед правым флангом группы армий «Центр» и, по-видимому, перебрасывает крупные силы, находившиеся до сих пор в районе Гомеля, на север, к шоссе Рославль — Смоленск. В районе Ельни противник продолжает вести непрерывные атаки с востока, вводя в бой свежие дивизии и танковые части. Противник ведет также атаки с северо-востока против северного фланга танковой группы Гота. Наши пехотные соединения подтягиваются к фронту.

Группа армий «Север»: Большое количество мелких групп противника оказывает упорное сопротивление продвижению наших войск на южном фланге группы армий и по обе стороны озера Ильмень. Корпус Манштейна медленно продвигается, преодолевая очень трудные условия местности. Западнее Чудского озера наши войска окружают противника в районе Тарту.

В общем следует отметить активизацию обороны противника и улучшение использования его танков и авиации. Кроме 15 свежих дивизий, недавно выявленных нашей разведкой, на фронте появилось еще 10 новых дивизий.

Утреннее совещание у главкома: Я доложил о планах дальнейших операций, представленных штабами групп армий, и дал им критическую оценку. Следует отметить, что главком усиленно подчеркивает необходимость скорейшего наступления против сильной гомельской группы противника. Легко догадаться, что эта идея исходит от фюрера. Это означает переход от постановки оперативных целей к решению тактических задач. Если мы теперь будем главным образом ликвидировать мелкие группировки противника местного значения, то дальнейший ход кампании превратится в цепь мелких частных операций, что приведет к крайне медленному продвижению нашего фронта. В этом случае мы, избегая тактического риска, будем постепенно закрывать все существующие бреши между группами армий в нашем фронте, разбросаем свои силы по непрерывно растягивающемуся фронту, пренебрегая необходимостью сохранения глубоко эшелонированных боевых порядков, и в конечном итоге придем к позиционной войне!

Разговор главкома с фон Боком  о возможности организации наступления против гомельской группы противника. Фон Бок резко выступил против предложения нанести удар танковыми соединениями с востока, так как в результате этого будет утрачена основная оперативная идея всего плана кампании.

Майор фон Белов (офицер связи при штабе танковой группы Гудериана) доложил о действиях противника и об обстановке на фронте 2-й танковой группы. Боевой состав соединений после пяти дней отдыха можно будет довести в среднем до 50%. Личный рапорт фон Белова с оправданием своих действий.

Этцдорф: Новый японский кабинет, по-видимому, сохраняет ориентацию на державы оси. Сроки выступления Японии могут измениться. Индокитай, Владивосток.

Франция поставлена в затруднительное положение. Ранее чем через 2-3 педели никакого ответа на ноты дано не будет. Поднят вопрос о Бизерте.

Турция: Папен сообщает, что обстановка в Турции будет органически изменяться по мере нашего продвижения в России. Предложение с нашей стороны о вступлении Турции в войну возможно лишь позже. Турция мечтает о создании буферных государств на Кавказе и в Средней Азии.

Иран: Правительство в основном под английским влиянием (золото!).

США: Вступление в войну пока маловероятно. Однако «выжидательная политика», которую ведут США, всегда может  привести к неожиданностям. США пытаются оказать помощь Англии поставками сырья и вооружения. Отмечено усиление подвоза снабжения в направлении Басры.

Финляндия: Проявляет нерешительность в вопросе разрыва с Англией. Захват Англией финских судов ускорит разрыв.

Швеция: Противится присоединению к державам оси. Следует пока оставить ее в покое.

Балканы: Идут болгаро-румынские переговоры об исправлении границ и репатриации населения.

Италия: Воина непопулярна. Раздаются голоса против захвата новых колоний и создания империи. Письмо фюрера к дуче, в котором он снова требует от Италии бдительности по отношению к Франции (цель: очевидно, рассеять недоверие итальянцев к нам).

Генерал Конрад:

а. О критике действий сухопутных войск рейхсмаршалом.

б. Командование сухопутных войск должно потребовать сосредоточения сил авиации на направлении главных ударов.

в. Разговор о дальнейшем ведении операций группами армий.

Доклад у фюрера: О намерениях групп армий. С 18.00 до 20.15 — продолжительные возбужденные прения по вопросу об упущенной возможности окружения противника.

Фюрер требует:

1. На юге — оставить мысль об окружении противника в районе западнее Днепра, если эта идея не имеет никаких шансов на успех. В этом случае перебросить подвижные соединения на восточный берег Днепра.

2. Ликвидировать гомельскую группировку противника путем наступления вновь созданной группы фон Клюге в плане выполнения чисто тактической задачи. Эту операцию следует провести возможно скорее, не связывая ее по времени с наступлением на других участках фронта. В дальнейшем, если будет возможно, использовать группу фон Клюге также и для окружения коростенской группировки противника.

3. Сковывающая группа фон Бока должна, как только будет готова, начать медленное фронтальное наступление на Москву. Не должно быть никакой поспешности.

4. Начать наступление силами 3-й танковой группы на Валдайскую возвышенность возможно скорее, чтобы достичь этого района не позже начала наступления войск правого крыла 16-й армии.

5. На фронте группы армий «Север» главный удар следует нанести в районе озера Ильмень.

Эти требования, основывающиеся подчас на несправедливой критике действий низших командных инстанций, сознательно исключают настоящее оперативное руководство. Против русских якобы не следует вести крупных операций, так как они  этого-де не заслуживают. Поэтому следует, мол, уничтожать русские войска по частям в мелких частных операциях, преследующих тактические цели.

Эти рассуждения в известной мере оправданы в отношении русских. Однако они ставят нас в зависимость от действий противника и приведут к затягиванию боевых действий, которое не позволит нам вовремя достичь поставленных целей на рубеже Волги. Ведь русские имеют достаточные людские резервы. Я не верю в то, что таким путем можно будет достичь полного разгрома противника и выхода вновь на оперативный простор. Я вижу в этой идее начало торможения операций, носивших до сих пор стремительный и решительный характер, и отказ от использования наступательного порыва, который всюду отмечается у наших войск, и в особенности у наших подвижных соединений.

Пока еще трудно сказать, приведет ли это серьезное изменение характера, наших операций к какому-то успеху, даже если оно и будет полной неожиданностью для противника. Аргументы о значении Москвы были отклонены фюрером без каких-либо серьезных доводов.
* * *

Записи генерал-полковника Гальдера во время доклада у Гитлера 26 июля 1941 года

Труппа армий «Юг»: (Гитлер хочет наступать) восточное Киева. Подвижные силы.

Группа армий «Центр» — как можно раньше. Пехота на внешнем фланге. Командование группы армий должно решить, может ли оно что-либо скорректировать. В противном случае оно должно отказаться от прежнего плана и вести наступление на восточный берег южнее Киева! Коростень требует времени. Наиглавнейшее — южный фланг группы армий. Целью танкового соединения должно быть вклинение во фланг противника.

Ближайшая задача: образовать котел. Через 2-3 дня принять окончательное решение, должны ли танки наступать на юго-восток или должны форсировать реку (Днепр). Группа армий ( «Юг») должна высказать свое мнение.

Первоначальное решение — сегодня. Поворот Крювеля (11-я танковая дивизия). Принятие второго решения — завтра или послезавтра; продвинуться ли еще вдоль реки или отказаться от этого и форсировать реку. Совещание у фюрера 26.7.

Группа армий «Центр» . Танки и мотопехота — 150 км.

а. Удар должен быть внезапным! Начинать как можно скорее! Имеются в распоряжении пять танковых дивизий. Смена  по возможности всех частей. Пополнение произвести лучше всего в Гомеле.

Группа армий «Север»: Одну дивизию с правого фланга Кюхлера (18-я армия) быстрее направить на Нарву. Готу (3-я танковая группа) начать действия немедленно.

Совещание у фюрера 26.7 1941 года.
* * *

Генерал Паулюс доложил о результатах своей поездки в штаб группы армий «Север»: Гёпнер, Манштейн и Рейнгардт единодушно считают, что район между озерами Ильмень и Чудским неблагоприятен для действий подвижных соединений, Не остается ничего другого, как начать наступление в районе озера Ильмень силами пехоты и сосредоточить еще не скованные на фронте подвижные соединения (корпус Манштейна) для ввода в прорыв, достигнутый пехотой. Следствие; очень медленное развитии операции.

Корпус Рейнгардта оказался в чрезвычайно затруднительном положении. Рейнгардт просит разрешить ему начать стремительное наступление, чтобы выйти из этого положения, однако этого делать нельзя, пока не обозначится успех нашего наступления в районе Луги.

Паулюс доложил также об очень большой активности авиации противника на этом участке фронта.

Обстановка вечером: Существенных изменений не произошло. Противник ведет сильные атаки на прежних направлениях: на фронте группы армий «Юг» против нашего танкового клина, где противнику удалось добиться местных успехов на участке 11-й танковой дивизии, а на фронте группы армий «Центр» — на флангах войск фон Клюге.

Отмечено усиление активности авиации и танков противника, в особенности на левом фланге танковой группы Гота. На всем фронте противник проявляет большую активность, видимо стремясь все же деблокировать свои. части, окруженные в районе Смоленска. В этом мешке находятся, предположительно, две-три армии противника. Вместо них перед фронтом группы армий «Центр» появились новые армии противника.

Ф.Гальдер Военный дневник.