Маки Тарханкута

                Наш путь – степной,
                наш путь – в тоске безбрежной…
                А. Блок

Ковыль, полынь да маки, маки,
всё степь да степь, да редкий лес;
висит над полем кобчик, аки
нательный крест сухих небес.
Жара. Желтеет колос нивы,
ни тучки – месяц, – хоть завой,
да ночью звёзды, словно сливы,
висят над самой головой.
Пылит дорога. Травы никнут.
Забыл Господь, что есть дожди.
И если раздаётся крик тут,
ответа на него не жди.
А колос жёлт, но пуст, и это
тревожит жителей всех сёл.
Была бы воля у поэта –
в стихах бы дождь с утра пошёл.
Но нет, жара, всё зноем дышит,
всё пекло, адский всё режим,
да кобчик в небе, словно вышит
белёсой гладью, недвижим.
Да у античного раскопа,
чей правый скос как будто сбрит,
о тщетности пути некрополь
пытливой мысли говорит.
Куда ушли, что стало с теми
кто жил здесь и обрёл конец?
Кто сеял смерть здесь? Скифы? Время?
Мор?   Глад?   Свинец?..
Солончаки. Пустой колодец.
В гадюке спящей зреет яд.
Да ветряки – дань новой моде! –
безжизненно везде стоят.
Да шёлковый ковыль лоснится,
да на бугре, что рыж, как йод,
стреноженная кобылица
понуро молочай жуёт.
О небеса, зачем так круто
берёте, что не скрыть тоски?
Роняют маки Тарханкута,
как капли крови, лепестки.
Овец заблудшею отарой
белеют валуны в степи
да отголоском Божьей кары
горчат стихи…